– Да, так вот, насчет этого парня, – сказал он, – тебе вот куда.

Дядя Зип назвал ей систему и планету.

– В каталогах числится как 3-альфа-Феррис-VII. Местные – их там немного – называют ее Редлайн.

– Но это же в…

– …в Радиозаливе. – Он пожал плечами. – В жизни ничто не дается просто так, детка. Тебе придется решить, действительно ли тебе так нужно то, за чем ты гонишься.

Серия Мау отключила связь.

– Пока, дядя Зип, – сказала она, оставив его наедине с дражайшим семейством и дешевой риторикой.

Спустя два-три дня «Белая кошка», по реестру проходившая капером из Венуспорта, что в системе Нового Солнца, снялась с парковки на орбите Мотеля Сплендидо и ускользнула в долгую ночь гало. Она пополнила запасы горючего и оружия. По настоянию портовой администрации прошла техосмотр и выложила несуразную сумму налога за незначительный ремонт. Она расплатилась по счетам. В последний момент, по причинам, не вполне понятным и самому капитану, «Белая кошка» приняла на борт пассажиров – группу корпоративных экзогеологов с аппаратурой, направлявшуюся к Сантори-IV. Впервые за год в обитаемой секции корабля зажжется свет. Теневые операторы корчили рожи и подтрунивали. Забившись по углам, они шептались и с тихим удовлетворением хлопали друг друга по костлявым ладоням.

Кто они такие? Алгоритмы, наделенные собственной жизнью. Они водились на вакуумных кораблях вроде «Белой кошки», в городах, везде, куда ступала нога человека. Они выполняли работу. Может, они всегда существовали в Галактике, ожидая прихода людей? Инопланетяне, выгрузившие себя в пустоту? Древние компьютерные программы, оторвавшиеся от собственного железа, затерянные в скитаниях, полные надежды кому-то пригодиться? Всего за несколько столетий они расселились повсеместно. Без них ничто не работало. Они даже на биологической основе могли функционировать: так появились теневики, существа преступного мира, по-своему прекрасные и движимые неизъяснимыми мотивами. Иногда они нашептывали Серии Мау, что могли бы, пожелай того, запустить себя даже на электронных лампах.

Хотя Тиг Волдырь управлял бакофермой, сам он своего товара не юзал: с тем же успехом можно было себе в вену абнормальных гормонов закачать. Мнение Тига на сей счет состояло в следующем: жизнь – дерьмовая штука, но все ж это жизнь, и точка. Поэтому порнуху он предпочитал дешевую, голографическую, без эффекта погружения. В рекламе такому порно частенько приписывали эффект вторжения. Сюжетик: комнату какой-то девахи нашпиговали микрокамерами, а она тупо не в курсе. Можно за ней где угодно наблюдать; впрочем, обыкновенно порнуха выруливала в душ, и появлялся какой-нибудь культивар – член как у жеребца, на башке бивни и всякое такое. В этом месте Волдырь обычно отключал картинку. Особенно же полюбилась ему передача, транслируемая откуда-то из гало; там участвовала девушка по фамилии Моунер,[15] жительница корпоративного анклава где-то на Мотеле Сплендидо. По сценарию, ее муженек все время отсутствует (хотя, честно говоря, он зачастую как гром с ясного неба заваливает, да не один, а в компании пяти коллег по бизнесу, в том числе бабы). Моунер носила короткую розовую латексную юбчонку, узкий топик и белые носочки. Волосы на лобке аккуратно выбриты. Нарратив сообщал, что ей скучно, хотелка разгулялась, и вообще она плохая девочка. Волдырь предпочитал обычные сюжеты: скажем, чтоб она ногти себе голой красила или оглядывалась через плечо на себя, обнаженную, в зеркале. С Моунер закавыка в том, что хоть она и клон, а тело выглядело реалистично. Никакой пластики. Если верить рекламе, девчонка ни разу в ателье не бывала, и Волдырь был склонен принять это за чистую монету.