– Это здесь при чем? – Мой вопрос ей не понравился.

– Если вы хотите, чтобы мы добрались до истины, да еще и быстрее официального следствия, нам необходимо знать множество деталей, эту – в том числе, – терпеливо пояснила я.

– У нас сын, Алекс. Он учится в Германии.

– Давно?

– Поступил в Берлинский университет сразу после школы, – не без гордости заявила Ольга. – Уехал учиться три года назад.

– Алина на тот момент уже работала в вашем доме?

– Мы знали, что сын планирует поступать в университет в Европе, а потому съехали с городской квартиры сразу после его отъезда, в июне. Ремонт в этом доме к тому моменту как раз закончился. Мы с Петром давно мечтали о загородной спокойной жизни, в центре же продолжали жить из-за Алекса – школы, секции, – объяснила она и добавила: – Алина появилась у нас в сентябре.

– То есть ваш сын с ней не был знаком?

– Отчего же? – удивилась дама. – Он приезжал к нам на каникулы два или три раза, поэтому они виделись.

– Как они общались?

– Как? – Вопрос Ольгу немало удивил, и она, кажется, подбирала слова. – Обыкновенно… Он мог попросить постирать что-то, выгладить, принести лимонад из холодильника.

– Я так понимаю, они почти ровесники?

– Выходит, что так, – нахмурилась Нефедова. – Он младше на два года. Но это не повод общаться с домработницей. Да и о чем?

– Умом она не отличалась? – уточнила я.

– Откуда я знаю, чем она отличалась. Шекспира мы с ней по ролям не читали, – раздраженно ответила хозяйка.

– А что она читала?

– Вы издеваетесь? Что за вопросы? – Ольга выразительно посмотрела на Владана, хотя обращалась к ней я.

– Ольга Сергеевна, нам необходимо знать, чем жила ваша домработница, как проводила время, с кем общалась, – успокоил ее Марич, порядочно сдобрив голос елеем.

– Какое это имеет значение, если она в морге? – вскинула брови хозяйка.

– Мы просто пытаемся понять, кто мог желать ей смерти, вы же этого хотели? – уточнил Владан, не теряя самообладания.

Женщина кивнула, потянулась к чашке и глотнула остывший чай. После этого поменяла позу, положив ногу на ногу и всем своим видом дала понять, что готова снова отвечать на наши вопросы, которые она явно находила бестактными и глупыми.

– Вы не заявили о пропаже Алины два года назад… – напомнил Владан. – Чья это была инициатива – умолчать?

– Ничего мы не скрывали, если вы об этом. Она оставила все свои вещи в комнате. Первое время мы были уверены, что она вернется. Девушка молодая, красивая, мало ли – загуляла.

– Но потом стало понятно, что вряд ли ее стоит ждать, однако в полицию вы так и не обратились? – уточнил Владан.

– Вещи ее – хлам чистой воды. Дешевые тряпки и книги из библиотеки. Два фикуса на окне и кучка косметики из супермаркета, – скривилась Ольга. – Такое не жалко оставить на старом месте, если хочешь начать новую жизнь.

– Ноутбук, планшет?

– Был какой-то китайский планшет.

– То есть вы решили, что если причина ее отсутствия не в загуле, то просто в желании начать все с нуля?

– Да.

– А мужа вы когда начали подозревать?

– В связи с Алиной?

– В убийстве, – спокойно пояснил Владан.

– Два дня назад, когда рабочие нашли труп на дне пруда.

– А где сейчас ее вещи? Хотелось бы на них взглянуть, – попросила я.

– Планшет я отдала полицейским, а вещи выбросила, кажется.

– То есть планшет вы все это время хранили, а от вещей избавились?

– У нас не камера хранения, – фыркнула дама. – Планшет забрали еще два года назад, остальные вещи их не заинтересовали.

– Значит, Алину тогда все-таки искали?

– Ну да, кто-то хватился ее там, на родине. Не помню, подруга, а может, и родственница, для которой она деньги просила. Ждала-ждала, да не дождалась перевода…