Артур снова застонал. Вот зачем он вспомнил, а?! Но пахнет она в самом деле умопомрачительно. А волосы у нее… Артур вспомнил, как Светлана уснула у него на плече, и он трогал ее волосы и кайфовал. С чем сравнить, он так и не придумал. Но они были такие гладкие и густые, и буквально текли сквозь пальцы. Так текли, что рук отнять было невозможно от ее волос. А руки… какие у нее руки… пальцы, которыми она сегодня то и дело касалась его – щеки, шеи, лба. Пальцы такие нежные. А как она двигается – рядом с ней пространство словно насыщено электричеством, которое создает ее сильное ловкое тело.

Она наверняка ужасно красивая. Только он это не увидит. Артур некоторое время лежал, не шевелясь. А потом, смиряясь с неизбежным, опустил руку к паху.

***

- Арчи, чем это от тебя так сногсшибательно пахнет? – Милана привычно прижалась губами к его щеке.

- Твоим подарком на Новый год.

- Ты ж его тогда даже не распаковал!

- Ну вот… пришло время, - неловко хмыкнул Артур. А Милана снова ткнулась носом ему в шею.

- Шикарный парфюм. И тебе он идет. У меня все-таки отличный вкус!

Артур рассмеялся.

- Ты права. И спасибо за подарок.

Милана побарабанила пальцами по его плечу, вздохнула. Она явно хотела еще что-то сказать, но промолчала. А потом заговорила о другом:

- Ты видел файлы, которые я тебе прислала? Точнее… слушал?

- Слушал. Знаешь, у меня есть пара вопросов.

Милана еще раз вздохнула.

- Арчи… пойми меня правильно, но… Ты уверен, что у тебя… то есть, у нас… все получится? Ты-то умный, а я, хоть и не блондинка, но ты же помнишь – красивая, избалованная и тупая сучка.

- Нашла, кого слушать, - поморщился Артур. – Это не так. В смысле, ты красивая. Но не избалованная. И очень умная. Если ты мне поможешь – то у нас все получится. В себе я уверен. Верь и ты мне. Пожалуйста.

- Конечно, - Милана в третий раз вздохнула. И обняла его. – Конечно, верю, братишка. Конечно, помогу. Чем смогу.

***

- Слушай, а она вкусно готовит.

- Да, - односложно отозвался Артур. Они с Миланой после мозгового штурма отправились на кухню. Артур ограничился только сэндвичем, а Милана бодро звякала ложкой в миске с салатом.

- Тебе она нравится?

- Кто?

- Арчи! Не держи меня за идиотку, ты сам недавно говорил, что я очень умная.

Теперь пришел его черед вздыхать. Как понадеялся Артур – не очень заметно.

- Она славная. Хорошо готовит. Веселая. Подстригла меня вчера, - Артур провел рукой по голове. – Хорошо получилось? Тебе нравится?

- Слушай, слона-то я и не приметил! – воскликнула Милана. – Шикарно подстригла. Может, и мне к ней напроситься?

Артур хмыкнул. Напроситься. Слово-то какое. И это для Миланы, которая стриглась в дорогих гламурных салонах.

- Ну, напросись. - В двери загремел ключ. - А вот и она.

Милана посмотрела на брата, на появившийся внезапно на его щеках лёгкий румянец – и пошла встречать гостью. Хотя нет. Наверное, в доме Артура эта девушка уже не гостья. И даже не наемный обслуживающий персонал. Но с определением ее статуса Милана сейчас уже затруднялась.

Потом они пили чай и разговаривали. Точнее, разговаривали в основном девушки. Милана, если хотела, могла быть милой, в полном соответствии со своим именем. Сейчас она как раз включила милашку Милану. Расспрашивала Светлану о работе, о жизни, слушала, задавала вопросы. Ее собеседница охотно отвечала и смеялась. Они обе смеялись, и от разговора Милана даже получала удовольствие. Но интереснее всего было наблюдать за мимикой и реакциями брата. Артур раз и навсегда надел черные очки и думает, что точно так же раз и навсегда включил покер-фейс. Что раз глаз не видно – то и выражения лица разгадать нельзя. Да сейчас прямо! Его лицо читалось как открытая книга. Милане было даже неловко – ей вдруг в какой-то момент стало казаться, что она подглядывает за тем, чего видеть не должна. А Светка-то, Светка как это не замечает?! А Светка не замечала, рассказывала, сама же хохотала, отвечала на вопросы и шутки Миланы. И в упор, ну в упор просто не видела. Как лицо Арчи постоянно повернуто в ее сторону. Как он начинает улыбаться, едва заслышав ее смех. Как хмурится его лоб, когда он с напряжением вслушивается в ее рассказы о чем-то серьезном.