– Женя, можно я к тебе сейчас приеду? – спросила я без всяких приветствий и пространных объяснений.

Крючков, застигнутый врасплох моим вопросом, сделал небольшую паузу, после чего произнес:

– Конечно. Если не трудно, купи пачку чая, желательно черного.

– Хорошо. – Отключив связь, я бросила мобильник обратно в сумку и поехала в сторону железнодорожного вокзала, рядом с которым жил Евгений.

Когда я подошла к Женькиной парадной, из нее выскочила девушка лет двадцати двух – двадцати трех со слезами на глазах. Она оставила дверь открытой, поэтому я не стала пользоваться домофоном, а поднялась на нужный этаж и позвонила в квартиру. Крючков сразу же открыл мне.

– Ты так быстро? – удивился он. – Но что же ты стоишь? Проходи. У тебя что-то случилось?

Я не спешила сразу же вываливать на Крючкова свои проблемы.

– Вот, – я протянула ему пачку чая, купленную в магазине, расположенном в соседнем доме. – Подойдет?

– Сгодится, – кивнул Женька. – Я как раз ужинать собирался. Составишь мне компанию?

– Чисто символически. У меня совершенно нет аппетита.

– А я чертовски голоден! – Женька направился в кухню, я последовала за ним. – Поля, у тебя был такой голос по телефону…

– Какой?

– Мне показалось, что ты попала в безвыходную ситуацию. Я прав? – уточнил Евгений, глядя мне в глаза. Я кивнула, подтверждая его догадку. – А знаешь, Полина, меня это ничуть не удивляет! Путь, который ты выбрала, рано или поздно должен был привести тебя в тупик.

– Ты говоришь так, будто рад этому, – я отстранилась от Женьки. – Зря я к тебе пришла…

– Не зря. Я постараюсь тебе помочь. Давай, рассказывай, что же все-таки случилось.

– Я только что узнала, что один человек повесился из-за того, что мой дед обыграл его в карты…

– Так. – Евгений усадил меня за стол, потом расположился напротив меня. – Откуда тебе это известно?

– Я встретила Антошку Ярцева, моего бывшего одноклассника. – Я передала Крючкову практически слово в слово все, о чем поведал мне Ярцев, а потом стала изливать ему свою душу: – Женя, я понимаю, что карты – это зло, но Ариша мой единственный родственник. Он всегда баловал меня… И что же теперь? По идее, мне надо закрыть глаза на то, что произошло, но я не могу вернуться домой и общаться дальше с Аришей как ни в чем не бывало, не могу смотреть на вещи, которые куплены на его выигрыши…

– Да, ситуация непростая, – Женька положил свою руку на мою ладонь. – С твоим обостренным чувством справедливости действительно будет нелегко забыть эту историю… Полина, а вдруг Аристарх Владиленович не причастен к самоубийству Булатова?

– Но тот же оставил записку, – напомнила я.

– Ты ее видела? – уточнил Крючков.

– Нет, но Ярцев сказал, что в ней было написано буквально следующее: «В моей смерти прошу винить Аристарха»…

– Мало ли какого Аристарха он имел в виду?

– Женя, я понимаю, что ты хочешь меня успокоить, но, скорее всего, несостоявшийся Антошкин тесть имел в виду именно моего деда. Ярцев выяснил, что и мой Ариша, и Иван Иванович бывали в одном подпольном казино. Две-три недели назад дед вернулся домой с солидным выигрышем. Так что, вполне вероятно, что именно он обыграл Булатова в пух и прах.

– Полина, а вдруг это подстава? – удивил меня своим вопросом Крючков.

– В смысле?

– Вдруг кому-нибудь понадобилось поссорить тебя с дедом? – предположил Крючков. – Например, кому-нибудь из тех, кому ты отомстила в духе Робин Гуда.

– Не знаю, я в этом направлении не думала.

– А ты подумай! А я пока накрою на стол.

Я стала мысленно прокручивать все мои мстительные операции. Начала я, естественно, с самой первой, когда решилась призвать к ответу бывшего прокурора города, в пьяном виде сбившего автомобиль, в котором ехали мои родители. Это случилось около пятнадцати лет назад. Тогда Синдяков не только не был наказан, но и умудрился взыскать с моего деда ущерб, причиненный его новенькой иномарке. Трагедия произошла на моих глазах, и я, будучи наивным подростком, не могла понять, как такое возможно. Только повзрослев, получив юридическое образование и некоторый опыт работы по специальности, я поняла, что подобное происходит сплошь и рядом – закон чаще всего защищает тех, у кого есть деньги и власть. Я была твердо убеждена, что так быть не должно, поэтому встала на сторону «униженных и оскорбленных». Но для начала я наказала убийцу моих родителей. В результате моих усилий он стал неизлечимым пациентом психбольницы. В числе тех, кого я призвала к ответу за безнаказанные злодейства, были самые разные люди: генеральный директор кирпичного завода, владелица кадрового агентства, главврач клиники пластической хирургии, директор страховой компании, адвокат, нотариус и даже сантехник. Кстати, последний из этого далеко не полного списка был убийцей, которого суд присяжных оправдал благодаря стараниям адвоката Крючкова. Женька добросовестно заблуждался насчет своего подзащитного и только через несколько лет, встретив его в областном центре, понял, что совершил профессиональную ошибку. И я, по настоятельной просьбе Евгения, помогла ее исправить. Всякий раз, занимаясь благим делом восстановления справедливости, я старалась найти слабые места своих оппонентов, чтобы потом ударить по ним. Так, может, Крючков прав, утверждая, что кто-то решил нанести удар по моей болевой точке? Кто-то из тех, кому я перешла дорогу…