, четверть получает ее лишь частично, а еще четверть не получает вовсе. Вероятность получения алиментов особенно низкая[95], если суд не назначил совместную опеку или регулярное посещение либо если один из родителей после развода уезжает в другой штат или покидает страну. Но даже когда оба честно вносят свою лепту в обеспечение ребенка, финансовых проблем чаще всего не избежать. По словам эксперта по вопросам банкротства, сенатора Элизабет Уоррен, в XXI веке, когда даже семьям с двумя доходами, объединяющим усилия, с большим трудом удается оставаться в среднем классе, «только что разведенный [родитель] оказывается на краю финансовой бездны в тот самый день, когда [он или она] подписывает документы на развод»[96]. Почти треть семей с одним родителем[97] живут очень бедно, а поскольку женщины воспитывают детей после развода в семь-восемь раз чаще мужчин, в первую очередь риску подвергаются они и их дети[98]. «Сегодня наличие ребенка – наилучший единичный предиктор того, что женщину неминуемо ждет финансовый крах»[99], – пишет Уоррен. А сенатор, поверьте, знает, о чем говорит. Хотя родители Элизабет не разводились, ее собственная история начинается с увольнения отца; чтобы удержать семью на плаву, им с матерью пришлось устроиться на работу. «Я точно знаю день, когда стала взрослой. Я знаю минуту, когда это случилось. И я точно знаю, почему в одночасье повзрослела»[100], – вспоминает Уоррен.

Иногда более мучительным, чем повседневные волнения о том, где теперь брать деньги или получать должный уход, становится вопрос, откуда теперь будет поступать любовь и забота. Психоаналитик Адам Филлипс и историк Барбара Тейлор утверждают, что «сегодня доброта ожидается, санкционирована и действительно обязательна только в отношениях между родителями и детьми»[101], и независимо от того, насколько это верно, дети обычно воспринимают мир именно так. Один из самых надежных выводов, сделанных в ходе исследований психологической устойчивости, заключается в том, что главным фактором, защищающим ребенка в трудные времена, служат высококачественные отношения[102] в его жизни, а развод нередко сокращает этот показатель вдвое. Иногда это происходит просто потому, что раньше у ребенка было два родителя, а теперь остался один. В других случаях это число воспринимается как вдвое меньшее, потому что, хотя оба родителя остаются любящими и внимательными как и раньше, теперь они отчасти заняты новой работой, любовниками, новыми стрессорами, обязанностями и собственными негативными переживаниями, связанными с разводом, и каждый родитель «доступен» лишь наполовину от прежнего. Стараясь подбодрить детей и самих себя, родители порой нахваливают преимущества детства с двумя спальнями, двумя семьями и двумя комплектами всего хорошего. Твоя жизнь станет в два раза лучше, утверждают некоторые из них, но детей так просто не проведешь. «Даже хороший развод полностью реструктурирует детство ребенка, заставляя его постоянно перемещаться между двумя разными мирами, – говорит автор Элизабет Марквардт. – И поиск смысла этих двух миров становится задачей детей, а не их родителей»[103].

Ничто из вышесказанного отнюдь не означает, что несчастные пары должны отказываться от развода и жить вместе, несмотря ни на что. В конфликтных взаимоотношениях не бывает простых решений. Это лишь признание факта, который взрослым, возможно, больно признать, но который детям уже известен: как и брак, развод может быть и к лучшему, и к худшему. В одном исследовании на эту тему целых 80 процентов молодых людей согласились с утверждением, что «хотя это было тяжело, для моей семьи развод был правильным решением»