Нет, испугало ее красное пятно у него на груди. Майра повидала достаточно сценических эффектов, чтобы знать, как выглядят кровавые пятна, и сейчас не сомневалась: это настоящая кровь.

– Что тебе надо? – спросил Чао жутким ровным тоном.

Сердце Майры билось так сильно, что ребрам было больно.

– Я… э-э… За салфетками пришла… там кончились… ну, и услышала…

– Ничего ты не слышала, – твердо заявил мистер Чао. – И ничего не видела, ясно?

Она кивала так энергично, что у нее чуть голова не оторвалась.

– Все, можешь идти. Живо!

Майра опомнилась только внизу, с салфетками в руках, которые она поспешно сунула мистеру Йонгу. Как бежала вниз по лестнице, она не помнила.

Йонг сочувственно посмотрел на нее.

– Ты как, в порядке? – спросил он. – Выглядишь так, словно привидение увидела.

– Я… э-э… – Подобрать слова никак не получалось, и Майра молча продолжала стоять на месте. Йонгу в конце концов надоело ждать, когда она заговорит.

– Ладно, оставим это. Обед еще не кончился, люди ждут.

Деликатность никогда не была его сильной стороной.

Несмотря на деловитое поведение Йонга, в ресторане ощущалась некоторая напряженность. Майра была не единственной, кто слышал выстрелы, хотя никто об этом не заговаривал. Больше того, некоторые ее знакомые куда-то исчезли – не кухонный персонал, а те, кто работал наверху, в служебных кабинетах. Наверное, испугались и просто сбежали, подумала она.

Но Майра позволить себе этого не могла, она слишком дорожила работой.

В последующие два дня ситуация сделалась еще более тревожной – полицейских нагрянуло больше, чем обычно, и они начали задавать вопросы работникам. В конце концов Майра узнала, что на площади Джирарделли обнаружили тела людей, предположительно работников ресторана Шина. Предположительно – потому что трупы сильно обгорели.

Когда пришла очередь Майры отвечать на вопросы полицейских, первым ее желанием было рассказать о разговоре с мистером Чао. Но тогда придется поделиться и слухами. А слухам она верить не хотела, во всяком случае до того злополучного дня, когда в ресторане понадобились дополнительные салфетки.

Слухи были такие: поговаривали, что «Восторг» – это прикрытие для банды.

Как именно выглядят гангстеры, Майра не знала. Разумеется, ей приходилось видеть людей, поднимающихся и спускающихся по лестнице. Одни входили через парадную дверь, другие – через заднюю. Но они мало чем отличались от грузчиков, которых нанимали в театре для установки тяжелых декораций. А их она гангстерами никогда не считала, с какой же стати подозревать людей из ресторана?

Так что, когда детектив из местного полицейского участка – полноватый мужчина в мятом черном костюме, – спросил, не видела ли она в последнее время чего-нибудь необычного, Майра сказала, что нет, ничего не видела. В некотором смысле это была чистая правда, убеждала она себя. Она не поняла ничего из того, что видела, так как же она может утверждать, будто что-то «знает»?

После разговора с детективом напряжение только усилилось, и теперь его ощущала и сама Майра. Теперь ей постоянно казалось, что мистер Чао спускается в ресторан, только чтобы посмотреть на нее. Однажды она услышала, как он спрашивает Йонга, доволен ли тот ее работой и не слишком ли много она болтает с другими служащими.

Йонг, дай бог ему здоровья, расхваливал ее – на свой лад, разумеется.

– На воровстве ее ни разу не поймал, – лаконично сказал он.

Однажды вечером в декабре она решила после смены сходить в парк «Золотые ворота». Один знакомый начинающий драматург устраивал «застольную читку» своей новой пьесы и, чтобы убедиться, что диалоги звучат естественно, пригласил группу актеров. Как и большинство писателей-новичков, он не мог позволить себе роскошь снять зал. Сам он жил в скромной квартирке, куда все не поместились бы, и он пригласил добровольцев на Марксов луг послушать, так сказать, «застольную читку без стола».