– Но я не агент Смит! – Дьявол обиженно поджал губу.

– Я хочу почитать текст договора.

– Какой же ты…

– Какой?

– Унылый! Ни капли авантюризма в тебе!

– Зато в тебе – через край.

В руке недовольного Дьявола материализовался лист бумаги с рукописным текстом:

– Держи, зануда. Изучай.

Стас взял у него договор и присел на землю. Дьявол с любопытством следил за тем, как менялось его выражение лица: от будничного к максимально сосредоточенному, от явного скептицизма к уверенной усмешке. Из раны на лбу медленно стекала капля тягучей коричнево-красной крови. Стас в задумчивости провёл ладонью по лицу и размазал каплю по лбу и виску.

– В случае неудачи дух подписанта навечно растворяется в пространстве… Что это значит? Разве я не должен буду вернуться в ад?

– А что, по-твоему, есть ад, Багрянцев? – Дьявол прищурился: – Тысячи раскалённых котлов? Или, может быть, девятиэтажка с распределением грешников по степени тяжести совершённых грехов? Огненные болота? Ядовитые сети?

– Сказал бы, если б посетил хоть раз.

– Мой прекрасный Станислав, ад – это ничто, вечное безмолвное забвение. Ад – это всё: зрение, слух, познание… И полнейшее бессилие.

Стас моргнул, пытаясь разгадать загадку Дьявола.

– Не понимаю. А рай тогда что?

– О, рай… Это блаженное незнание, счастливое неведение и вечная безмятежность.

– А можно как-то по-нормальному объяснить, без всех этих расплывчатых фраз? – Стас скривился, будто у него разом разболелись все зубы.

Дьявол раздражённо закатил глаза:

– Всё тебе разжуй.

– Уж будь добр.

– Находясь в раю, ты не знаешь, что происходит на земле. Ни у твоей семьи, ни у твоих друзей, ни у врагов. Ты принадлежишь сам себе. В аду ты – часть Вселенной, тысячеглавого, многорукого созерцателя. Видишь всё, слышишь всё, знаешь всё: что было в прошлом, что происходит в настоящем, во что это выльется в будущем. Тебя всё волнует, всё беспокоит. Всё имеет значение. Но сделать ты ничего не можешь. Ни предупредить, ни защитить, ни отговорить… Всё, что тебе остаётся, – безмолвно наблюдать, – Дьявол умолк, наблюдая за Стасом и пытаясь понять его ощущения.

Но Стас молчал, а его лицо не выражало ровным счётом ничего. Лишь через полминуты он спросил:

– И что в итоге? Куда я попаду в случае неудачи? Или просто исчезну, растворившись в воздухе? Если последнее, то я не совсем понимаю суть такого “наказания” даже в сравнении с адом. Впрочем, ад тоже не вызывает какой-то особой дрожи. Судя по твоему описанию, это похоже на обычную земную жизнь.

Дьявол качнул головой:

– Ты что, не боишься исчезнуть?

– Так я всё равно мёртв. Что мне терять?

– Ты точно псих, Багрянцев.

– Аргументируй.

– У тебя отсутствует чувство страха. И вообще, ты звучишь, как Марья-Искусница: что воля, что неволя… Исчезну – ладно, в аду останусь – ну и что?

Стас рассмеялся:

– Я же не виноват, что на земле нет ни моих родных, ни моих друзей. А видеть, как тяжело моим врагам, – будет сплошным удовольствием. Даже не знаю, что лучше: успокоиться, исчезнув, или остаться в аду и злорадствовать.

– Вернуться к жизни – вот что лучше, – пробурчал Дьявол.

– А можно немного статистики? Многим удавалось вернуться отсюда в мир живых?

– Может быть, тебе и диссертацию на эту тему предоставить?! – глаза Дьявола вспыхнули ещё ярче.

– Чего ты так нервничаешь? Я просто спросил.

– Хватит. Либо подписывай, либо катись в ад.

– Ладно. Последний вопрос. Технический, – развеселился Стас.

– Задавай, – Дьявол вытащил откуда-то из воздуха чёрное гусиное перо.

– Как я пойму, что задание выполнено? Явятся адские санитары и наденут на мою жертву смирительную рубашку?