– Да уж, дела, – проворчал он. – Век бы таких дел не видеть. – Он потянулся, расправил грузные плечи и огляделся. – Так, значит, вы теперь здесь обитаете?

– Только-только начал осваиваться.

– Неплохой вид из окна. Много зелени.

Взгляд суперинтендента переместился к окну, за которым деревья качали ветвями. Опять начинался дождь. Если они все же отправятся в этот вояж, вряд ли им удастся позагорать.

– Я приехал на своем звере, – сказал священник, имея в виду мощный мотоцикл, которым он так напугал добропорядочных прихожан несколько лет назад, когда только приехал в Бамфорд.

Это и так было понятно: на нем были куртка из толстой кожи и тяжелые ботинки, а на столе возле двери лежал сверкающий черный шлем. Когда он появился в отделении, такой его вид, в сочетании с разлапистой бородой, вызвал легкий ажиотаж. Сержант Прескотт решил, что отец Холланд принадлежит к одной из соперничающих банд байкеров и его обвиняют в хулиганстве или даже в нанесении телесных повреждений.

Беспокойство Прескотта перешло в умеренную панику, когда бородатый гигант расстегнул куртку, и он увидел белый пасторский воротник. Сержант был молод и еще не изжил стереотипов, касающихся внешности людей. В данную минуту он пил кофе в столовой и с увлечением рассказывал коллегам о странном священнике.

– Как я знаю, вы уже разговаривали с инспектором Брайс? – Маркби потянулся к папке, лежащей у него на столе.

– Это она со мной разговаривала, – педантично поправил отец Холланд. – Она считает, что у вас есть хорошие шансы опознать останки.

– Да. В нашем распоряжении целый скелет, – согласился Маркби. – Это очень хорошо для начала. С отдельными костями всегда возникают проблемы, а если и головы нет… – Он заметил страдальческое выражение на лице священника и решил не развивать мысль: – Значит, его обнаружили братья Лоу. Я их помню. Дэнзил и Гордон. Раз увидишь – никогда не забудешь. А зачем они вскрывали могилу?

– Ну, тут никакой загадки нет. – Отец Холланд подался вперед и сцепил ладони. – Десять дней назад умерла мисс Юнис Грешам.

Маркби удивленно вскинул брови:

– Это, случайно, не та мисс Грешам, которая жила в Уоррен-Хаус? Ей было, наверно, лет девяносто! Даже когда я работал в Бамфорде, то не видел ее лет пять или больше.

– Ей было восемьдесят восемь. А не видели вы ее потому, что последние шесть лет она провела в доме престарелых, а последние четыре месяца – в хосписе. Я ее навещал там. Во время последней нашей встречи она выразила желание, чтобы ее похоронили вместе с родителями. Она была уверена, что в тридцатых годах прошлого века ее покойный отец приобрел место на кладбище для троих, с тем чтобы там похоронили его самого, его жену, а впоследствии и сына. Не знаю, почему он забыл о Юнис. Но как бы то ни было, в последнюю войну сын погиб, и мисс Грешам рассудила, что раз в могиле ее родителей есть свободное место, то пусть ее похоронят там. Я думаю, что дело тут не в дочерней преданности, а скорее в том, что старик Грешам уже заплатил за место.

Отец Холланд невесело улыбнулся:

– Старушка была очень категорична в этом вопросе. Будучи старой и слабой, она не потеряла ясности ума. Произнесла передо мной целую речь. – Он снова улыбнулся. – В итоге я проверил записи и нашел эту могилу. Она находилась… находится на старом кладбище, где уже много лет никого не хоронят. Однако, апеллируя к необычным обстоятельствам дела и используя тот факт, что требовалось открыть старую могилу, а не вырыть новую, я смог получить разрешение.

Отец Холланд сделал паузу и взял дыхание перед следующей частью рассказа. В это время Маркби подумал, что в прежние времена люди придавали большое значение тому, чтобы их похоронили как следует, с соблюдением всех формальных признаков скорби. Естественно, такие похороны обычно стоили немалых денег.