Кажется, я засветилась, как только могла.

Шепчу “спасибо” и, схватив купленный билет, быстро шагаю к платформам, где уже стоит нужный мне автобус. Демонстративно покрутившись на месте и что-то спросив у водителя, направляюсь к камерам хранения, по пути заворачивая в дамскую комнату. Там, впопыхах, стягиваю волосы в небрежный узел, стираю с губ помаду, вынимаю сережки и накидываю куртку, делая свой образ не таким приметным. И только затем забираю из ячейки оставленную Лукой сумку. 

Пришло время перевоплощаться, Саби. Чувствую в вокзальном туалете я скоро пропишусь.

Темно-синяя спортивная сумка, несмотря на внушительные габариты оказывается поразительно легкой. В туалете снова никого нет, но я все равно шмыгаю в кабинку и уже спокойно располагаюсь там, водрузив свою ношу на закрытую крышку унитаза. Сердце переполняет чувство благодарности к верному другу. Находчивый Лука умудрился упаковать в этот баул не только одежду, а еще и парик.

Не теряя времени даром, быстро снимаю с себя курточку, топ и брюки, а вместо них натягиваю безразмерную футболку с принтом какой-то молодежной группы, широкие джинсы неопределенного размера и графитово-серую толстовку. Никакой клейкой ленты для надевания своих новых волос я не использую, лишь скалываю свои собственные на затылке и натягиваю специальную шапочку, а потом уже надеваю парик. Ярко-желтая шевелюра длинной до плеч мне кажется слишком приметной, но выйдя из кабинки и взглянув на себя в зеркало, понимаю, что напоминаю обычного фриковатого подростка, коих на улицах родного города великое множество. А если еще натянуть на голову капюшон, так образ и вовсе станет завершенным. Разными невообразимыми цветами волос сейчас никого не удивишь, скорее наоборот для молодежи это, как визитная карточка. Зато никто не подумает, что так ярко окрашенной могла быть беглянка. В сумке еще нахожу новенький телефон вместо своего, который оставила дома и тут же быстро отписываюсь, что со мной все в порядке, друг наверняка там места себе не находит от волнения.

Перед выходом еще глубже натягиваю на брови капюшон толстовки, чтоб полностью скрыть лицо, и, закинув на плечо спортивную сумку, выскальзываю из своего временного убежища. 

Люди уже начинают спешить на посадку, и мой автобус должен вот-вот отправится. Выхожу на платформу и сливаюсь с толпой торопящихся пассажиров, но в отличие от них, поворачиваю налево, чтобы обойти вокзал и нырнуть в подземный переход.

Мне приходится немного поплутать, чтобы выйти на нужную сторону и попасть в метро, но внимательно смотря на указатели на стенах, я быстро нахожу правильное направление и, купив жетон, спускаюсь на перрон. Меня сразу же обдувает со всех сторон и капюшон так и норовит соскользнуть с головы, приходится придерживать его рукой. Ощущение, что опасность позади так и не приходит, я время от времени нервно оглядываюсь, выискивая в толпе знакомую фигуру, благо, пассажиров на станции не много. Возле меня галдит небольшая группа подростков – трое мальчишек и двое девчонок – они иногда пихают друг друга локтями и громко смеются. Я незаметно пристраиваюсь рядом, будто из их кампании, и, низко наклонив голову, так, чтобы упавшие на лицо волосы скрыли его черты, прижимаюсь спиной к холодной стене.

До квартиры Луки ехать всего шесть станций, но это расстояние мне кажется вечностью. Когда подходит поезд, я с облегчением ныряю в его теплое нутро и забиваюсь в самый угол, стараясь казаться как можно меньше и незаметнее. На меня и так не особо обращают внимания, но даже в каждом случайном взгляде, в каждом невольном жесте я чувствую опасность. А когда моего плеча кто-то легонько касается, едва не подпрыгиваю от страха.