- Нерушимой волею Единого я называю тебя своей избранницей, дабы пройти нам рука об руку весь путь искупления до Времени Жатвы.
Та ахнула восторженно, просияла. Казалось, вот-вот либо на месте от счастья запрыгает, либо в ладоши захлопает. Но куда интереснее было смотреть на ее спутника. Ведь это темный, получается… Вообще же от остальных мужчин здесь не отличишь! Даже покрой парадного камзола точно такой же!
Он повел свою избранницу прочь из гостиной. Я засекла и еще одну пару, удаляющуюся в том же направлении – ко второму выходу из дворца, где ждали драконы. И ведь девушки были на седьмом небе от счастья! Неужели только у меня такие мысли, что они будто овцы бредут на заклание? На целый год! В неизвестность! С мужчиной, которого совершенно не знаешь! Чему тут радоваться? Тому, что римерийкам с детства вбивают в голову, что именно такая участь – удел мечтаний?
Но как же хорошо, что судьба миловала, и нам с Лоренсией никто из этих темных не попался…
Если только…
Я даже замерла на месте, по спине пробежал холодок ужаса. А если этот рыжий любитель читать стихи – тоже темный?! Что, если он прямо сейчас пытается увезти мою сестру?! Нет, я должна немедленно их найти и убедиться, что зря опасаюсь!
Но я и шага сделать не успела.
Меня кто-то резко схватил за руку.
Опять он!
Да что же за маниакальное преследование такое?! Вот как еще этому типу объяснить, чтобы оставил меня в покое, и сделать это цензурно?
Но я никак объяснить не смогла. Ни цензурно, ни нецензурно. У меня просто ком в горле встал от последовавших слов этого темноволосого незнакомца:
- Нерушимой волею Единого я называю тебя своей избранницей, дабы пройти нам рука об руку весь путь искупления до Времени Жатвы.
Он – Темный?..
Вот же меня угораздило! Но почему он выбрал меня? Я же даже не пыталась ему понравиться! Или это как раз назло? Наверняка такому красавцу не так уж часто отказывали, вот он теперь и мстит мне за уязвленное самолюбие!
Ну теперь все, сам напросился… К лешему этикет и правила поведения, я выскажу ему все, что думаю и об этом варварском обычае в общем и о надоедливости конкретно этого типа в частности! Я ему не блаженная ремерийка, верящая в эту сомнительную «великую честь». Так что пусть идет лесом вместе со своим выбором и…
Я не смогла произнести ни слова.
Ни единого слова из множества тех, яростных, что так и вертелись у меня на языке!
Та, магия, что я все время ощущала фоном во дворце, будто бы сконцентрировала вокруг меня, облепляя как в кокон. Превращая в безвольную марионетку!
Я смиренно произнесла:
- Для меня это великая честь, милорд.
Да какая, к демонам, честь?! Лучше бы язык себе прикусила на этих словах! Как вообще эта магия может мною управлять?! Это и есть сила Единого?
Но ведь остальные девушки, по крайней мере, те две избранницы, что я видела, явно оставались подвластными сами себе! Только что от радости не скакали! Может, в том и суть? Тех, кто согласен добровольно, магия Единого не трогает? А тех, кто против, вот так принуждает силой…
Темный смотрел на меня так, что хотелось просто провалиться. Он ничего не сказал, но во взгляде его серых глаз слишком красноречиво читалось снисходительное: «Ну? И где теперь вся твоя бравада? Где теперь твой отпор? Как поняла, что я – темный, сразу присмирела и покорной лужицей растеклась. Ничуть не удивлен».
И я ведь ничего не могла сделать! Совершенно ничего! Ни голос, ни тело – я ничем сейчас не управляла!
Все так же держа меня за руку, темный повел меня за собой. И ведь другие девушки, остававшиеся здесь, смотрели с такой завистью! Да что же вы просто смотрите, накидывайтесь толпой и отбейте его у меня; поверьте, я такой потере уж точно не расстроюсь!