К тому же деревяшка оказалась жутко тяжелой. Мариша попыталась ее поднять, но быстро отказалась от этой идеи.

– Слушай! – вернулась она к обрыву. – Идея твоя просто дрянь! Я схожу за помощью. Не бойся! Я быстро! Туда и обратно!

– Не надо!

– Клянусь, как только я встречу первого попавшегося человека, все ему передам. А сама обратно к тебе. Бегом!

– Мариша, нет! Не делай этого!

Ирочка смотрела на Маришу так умоляюще, что сердце у той дрогнуло.

– Ладно, – проворчала она, проклиная в душе собственную мягкотелость. – Попытаюсь еще разок!

И Мариша снова вернулась к коряге, прикидывая, как лучше к ней подступиться. С тем, что ее парадно-выходной наряд будет испорчен землей, плесенью и прочей гадостью, Мариша уже смирилась. Плевать на новенькую белую юбку с замшевыми завязочками, которые позволяли лицезреть Маришину ногу почти до самого бедра. Плевать и на корсаж с такой же шнуровкой. В конце концов, есть надежда, что современные чистящие средства не подведут. И плесень с остатками поганок отстирается.

Теперь Маришу волновало другое. Как доволочь корягу до обрыва? То, что она достаточно велика и сучковата, чтобы по ней могла подняться Ирочка, Мариша уже поняла. Вопрос был лишь в том, как она доставит до места эту импровизированную лестницу.

– В конце концов, вовсе не обязательно мне ее нести, – пробормотала Мариша, вспоминая основные заповеди одинокой женщины.

Вот они.

Что невозможно перенести, то вполне даже запросто можно перетащить.

Что нельзя открыть руками (например, крышку с банки маринованных огурчиков), то вполне можно расковырять открывашкой.

Что тяжело приподнять просто так, то очень даже запросто можно поднять с помощью нехитрого приспособления вроде рычага.

И работа закипела! Для начала Мариша раздобыла прочную палку, с помощью которой расшевелила корягу. А вытолкав ту на ровную дорогу, почти без усилий потащила ее к обрыву.

– Па-аберегись!

Ирочка послушно вжалась в обрыв. И коряга, тяжело качнувшись, встала в нужное место и даже под нужным углом! Мариша прямо умилилась. Ай да коряга! Ай да молодец! И сама она не подкачала.

– Ну что? – наклонилась Мариша над обрывом. – Лестница подана! Ползешь?

– Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

– Только не смей мне сейчас говорить, что ты не станешь подниматься по этой грязной штуке.

– Нет, нет! Дело совсем в другом.

– Поднимись и скажи!

– Я так и сделаю.

И Ирочка неожиданно ловко вскарабкалась по стволу. Старая коряга трещала под ее руками и ногами. Мариша каждую секунду боялась, что та просто сломается и Ирочка полетит вниз. На этот раз уже окончательно. Но все обошлось. Ирочка добралась по коряге до того места, где под обрывом в сточенном ветрами грунте начинали змеиться корни деревьев. И хватаясь за них, девушка ловко вскарабкалась наверх.

– Да ты просто акробат! – восхитилась Мариша.

– В школе ходила на гимнастику, – пропыхтела Ирочка, стараясь отдышаться.

Вскоре ей это удалось, и она добавила:

– Всегда думала, что бесполезней занятия, чем гимнастика, не придумаешь. А погляди-ка, все же пригодилось!

Босоножки Ирочки отправились туда же, куда и ее курточка. То есть вниз, в речку. Но Ирочка не выглядела расстроенной потерей вещей.

– Дело-то наживное, – махнула она рукой. – Да и стоили босоножки копейки. У знакомого армянина-сапожника купила.

– А казались фирменными!

– Я тоже так подумала, когда первый раз увидела их. Оказалось, самодел. У них там на дому целое производство открыто. Мама закройщица, папа мастер, сестра набойки стучит, другая ремешки плетет. Одним словом, работа кипит. И все такие рукастые, что обувь выходит – загляденье. Куда там Италии или даже Германии.