— Признай, что тебе просто обидно, — с артистическим вздохом сказала подруга.

Я закусила губу и даже остановилась посреди дороги. До ресторана осталось едва ли метров двадцать. Да, мне обидно. Даже если любовь романтическая, о близких все равно нужно помнить. Предупреди она, что праздника не будет, мы бы с матерью не тащились с другого конца города именно сегодня. Пришли бы завтра или в субботу. Да и другие старички не так и хорошо себя чувствуют, чтобы туда-сюда бегать. А еще мы вроде бы подруги были…

— Вот пойду и выскажу этой малолетней заднице, что я обиделась, и приволоку обратно!

— Не мне тебя учить, что ты можешь не одобрять или нет, но слушать она тебя не обязана. Это ее жизнь, — продолжала давить Лилька. Я в растройстве отмахнулась от ее слов, хотя, конечно же, видеть это мог только швейцар, который тут же распахнул передо мной двери.

— Может, и вовсе никакого парня нет, — предложила тем временем она другой вариант. И неожиданно мне стало ясно, что подруга вполне даже права. Вдруг у Мелкой случилось что-то такое, что потребовало подобного розыгрыша. Могло же так быть? Ссора с подругой, какой-то дурацкий спор из тех, где берут на «слабо», не приняли документы в университет или отец вспомнил про паршивые оценки? Она расстроилась или переволновалась и попросила какого-нибудь знакомого обаять родителей и увести сегодня. Правда, дорогущий ресторан не вязался с этой идеей.

— Прошу прощения, но сегодня главный зал полностью забронирован, — заступил мне дорогу администратор. Он расточал во все стороны ароматы зимнего леса, или как он назывался, этот новый запах из дурацкой рекламы с каким-то певцом или артистом, и смотрел на меня свысока. Ну да, футболка, кофта, джинсы и ботинки с тупым носом. Совсем не праздничная одежда, я знаю, но это не значит, что смотреть на меня надо как на дикарку из леса.

— И что, мне пройти нельзя? — я сделала шаг вперед и чуть ли не уткнулась грудью в выставленную администратором руку.

— Только если вы есть в списках, — сладенько улыбнулся он. — Вы же есть в списках?

— Наверное, есть, — криво усмехнулась я ему в ответ. — Рина Васильева. Проверьте.

Пахнущий как зимняя чаща администратор очень медленно открыл список в планшете. Выражение лица у него было такое, будто я от него потребовала море вычерпать ложкой, а не фамилию посмотреть. Хотя оно и понятно, какая-то оборванка ломится на приличное мероприятие, где все гости, сто процентов, в шикарных платьях и смокингах. Впрочем, спустя минуту на лице у него возникла странная смесь удивления и ужаса.

— Что, нашли в списках? Паспорт показать?

Хорошо, что я этот самый паспорт с собой носила. Даже если никакого подтверждения не нужно, я все равно показала. Зато теперь я была уверена абсолютно, что Мелкая здесь. Потому что мы с ней полные тезки. Вот так получилось. Брату имя мое нравилось, а они с женой договорились, что мальчика она называет, а девочку — он. Вот так и вышло, что Мелкая тоже Рина Васильева. Ну, а я, когда замуж выходила, фамилию не поменяла. То-се, документы на квартиру, сертификаты, паспорта — это же столько мороки! А может, и стоило это сделать… Дать понять будущему мужу, что я — его, так сказать. В женских пабликах кричат, как это важно. Валька тогда не сказал бы мне, что я не хотела оставаться с ним. Он бы не чувствовал, что я собиралась уйти, как только мне надоест. Но Лилька сказала, что это все отмазки, не одно, так второе бы нашел, в чем меня укорить. Я же действительно думала, что это самое между нами если не до гроба, то хотя бы надолго.