Видимо, вечеринка уже закончилась. Не удивительно, что, пока сдавали кросс в этом царстве ампира, нам не встретился ни один расфранченный вельможа.

Я даже на всякий случай ущипнула себя и тихонько ойкнула. Больно!

Увы, галлюцинация не закончилась.

— Идем, — снова потребовал князь и подвел меня к одной из карет.

И как я должна в нее залезть? Меня даже немного зазнобило. Прохладный воздух, который в первые мгновения приятно остужал кожу, теперь казался промозглым и вставал комом в горле. На глаза наворачивались слезы.

Господи, разбудите меня кто-нибудь! Я домой хочу!

Меня запихнули в карету, грубо и нетерпеливо. Усадили на обитую бархатом скамеечку и разъяренно рыкнули:

— Как ты могла?! Так опозорить наш род!

Следующие слова адресовались сжавшейся от страха и сидящей напротив женщине:

— Не спускай с нее глаз!

Дама испуганно кивнула, а князь, окатив меня ушатом своего княжеского гнева, с громким хлопком закрыл дверцу, и экипаж тут же пришел в движение.

Не знаю, что произошло дальше, но внутри будто лопнул мыльный пузырь. По щекам потекли слезы от обрушившихся внезапно чужих воспоминаний. Своими я их точно назвать не могла. Вот никак! Лично я ни на каком балу не танцевала! И уж тем более не робела под алчными взглядами и от мужского внимания.

И не я, точно не я, собиралась сыграть для этого придурка принца на рояле.

Голова раскалывалась, тряска кареты только усиливала пронзавшую виски боль. Чужие эмоции переплелись с моими: откровенный ужас и страх, злость и бессильная ярость. Я слышала, как несчастная Софья звала свою тетушку, обязанную следить за ней на празднике. Но вот не уследила…

Девушка легко согласилась последовать за принцем, чтобы развлечь его игрой на рояле, да только коснувшись клавиш, тут же была выдернута из-за музыкального инструмента и опрокинута на кушетку.

Жадные поцелуи, грубые прикосновения, от которых Софья зашлась в немом крике. Пронзительная боль в сердце, страх, заставивший его остановиться… А потом оно снова забилось, быстро и сильно.

Когда в теле княжны оказалась девушка из другого мира.

Андрей Воронцов

Из музыкальной гостиной его вывели чуть ли не под конвоем. Удивительно, как еще руки за спину не заломили, словно арестованному. Именно таковым Андрей себя сейчас и чувствовал.

Будто его загнали в ловушку.

Пока шли через залы, поднимались по лестнице, император не проронил ни слова. Мрачный, нахмуренный, опасно сосредоточенный.

«Даже страшно предположить, о чем он сейчас думает и к какому решению приведут эти мысли», — подумал молодой князь и с раздражением, плохо скрываемой злостью посмотрел на цесаревича.

Тот, растеряв всю свою спесь, с угрюмым видом плелся за отцом, понимая, что его тоже не минует императорский гнев, а может, и наказание. Его величество дураком не был, прекрасно понимал, кто из друзей взял на себя роль того самого шутника, решившего «пошутить» над юной княжной.

«Игорю как раз жену ищут. Вот пусть и женится на Вяземской, — мысленно усмехнулся Андрей и тут же с досадой про себя добавил: — Жаль, император действительно не дурак и ни за что не согласится на союз с Вяземскими. Будь их дочь одаренной… А так…»

Молодой мужчина с трудом сдержался, чтобы не выругаться вслух.

Вечер становился все более скверным.

— Проходите!

Император первым вошел в кабинет. Дождался, когда его порог переступит цесаревич, одарил мрачным взглядом Воронцова.

— Вы двое… — начал он, едва не рыча от ярости, когда двери за ними захлопнулись, отрезая от стражников и прислуги. — Отправить бы обоих на границу простыми солдатами!