Платформу заливал лунный свет, кругом ни души. Страшно, плохо и тошно. Сначала Влада ходила вдоль платформы, но усталость взяла своё, и она присела на лавочку, обняв себя руками и прижавшись животом к коленям. На минутку. Трясти начинало всё сильнее, из носа натурально лило, зубы стучали. Влада забылась на границе яви и бреда. Пришла в себя от резкого гудка товарного поезда. В предрассветных сумерках мимо неё прогрохотали десятки цистерн, крытых вагонов, вагонов без верха, с горкой засыпанных щебёнкой. Чуть позже прошёл состав дальнего следования. Первую электричку ещё ждать и ждать.

Влада снова прошлась по платформе. Дрожь немного унялась, зато Влада перестала чувствовать пальцы ног. Она повертела головой, разминая шею, и осмотрелась. Касса, разумеется, закрыта, шоссе убегает куда-то в бок, а если перейти рельсы и забрать вправо, то будет длинная траншея с грязной водой. Помявшись, Влада всё же направилась к луже. С одеждой ничего не сделать, но руки и лицо необходимо по возможности оттереть. С таким видом, как у неё, её даже в приличные бомжи не примут.

Морщась, Влада зачерпнула воду. Пальцы тут же скрючило от холода, но она, стиснув зубы, кое-как умылась. Вернулась на платформу и принялась ходить туда-сюда. Чтобы хоть как-то отвлечься, Влада сосредоточенно считала шпалы, но они быстро кончились, а в голову упорно лезли воспоминания. Крапива, змеюка, девчачий смех, Наира и ушат грязи. Кое в чём, кстати, Наира бесспорно была права. Влада не поняла, что её дурит леший, даже когда над ухом раздавался его скрипучий хохот. Она ездит на электричке, а с платформы шла пешком. Стало быть, у ведьм особый транспорт. Последняя мысль вызвала тошноту. Владе хватило ведьминского шабаша, без их способа передвижения она как-нибудь обойдётся.

Электричка приползла в районе полшестого утра. Табло в вагоне показывало пять часов двадцать четыре минуты. Влада плюхнулась на сидение, обалдела от ощущения тепла впервые за ночь, счастливо хлюпнула, зажмурилась и провалилась в беспокойный сон.

- Эй! Эй ты! – Влада с трудом разлепила глаза, которые как назло слезились. Перед ней стояла высокая женщина в бордовой форме и значком контролёра, а за её спиной маячил полицейский.

- Да? – Влада не узнала собственный голос.

- Билет, - произнесла женщина.

- Сколько? – уточнила Влада заплетающимся языком.

Контролёрша изумлённо округлила рот, будто и не предполагала, что ей заплатят. Невесело усмехнувшись, Влада, доставая из уцелевшей сумки кошелёк, пояснила:

- В лужу упала. С глиной.

- Судя по твоему виду, в выгребную яму.

Влада звучно чихнула, а, получив билет, задремала. Проснулась, когда электричка вползала на вокзал. Москва. Почти дома.

В метро у турникетов дежурная смотрела на Владу с невероятным подозрением, будто сомневалась, что её можно пропускать, но против приложенной к автомату «тройки» возразить не смогла. Всю дорогу Влада старательно опускала голову, чтобы не видеть брезгливо косящихся на неё людей. И чуть меньше, чем через час, Влада вышла на нужной ей станции. Автобус решила не ждать. Не понятно, как он придёт, и люди ей надоели, лучше пешком.

Наконец, родная пятиэтажка. Влада вошла в подъезд, бегом преодолела лестницы и, добравшись до двери, схватилась за заколовший бок. Нащупала ключи в кармане, трясущимися руками открыла замок, вошла, заперлась.

В прихожей Владу встретила разруха: перевёрнутая банкетка, лежащая поперёк прохода вешалка-рога, вываленные из шкафа вещи. Айда. Наира. Влада со злостью отшвырнула сумку, сбросила с себя всю одежду и нагишом прошла прямо в ванную.