К этому моменту я уже настолько отчаялась, что готова была идти за ценными кадрами хоть в бурс, хоть к центру вулкана, хоть на поверхность земли.

Правда, увидев общежитие, подумала, что, может, и поспешила.

Это была гигантская неопрятная башня, как будто созданная из спрессованного и склеенного мусора. Чем-то она напоминала и муравейник – здесь было множество окон – из некоторых валил дым, что-то сыпалось, падало, вылетало. Живущие тут люди и демоны сновали туда-сюда. Раздавались крики, визги, ругань.

– Такое место явно не для принцессы кисё, – заявила Табита. – Лапки моей не будет в этом вертепе.

По правде, меня тоже уже терзали смутные сомнения.

– И ты тут жил? – спросила Родригеса.

– Это был не лучший период моей жизни, – лаконично ответил наборщик.

Коридор оказался под стать фасаду – темный, до невозможности грязный и захламленный.

Родригес постучал в одну из дверей. Когда она открылась, я увидела девушку лет восемнадцати с упругими огненно-рыжими кудряшками, торчащими во все стороны.

– Привет, Лила, а Руфа нет еще? – спросил наборщик. – Он же, вроде, в это время должен дома быть.

– А ему смену увеличили на час, – ответила сестра Руфа. – Вы подождите, он скоро придет.

В комнате оказалось очень чисто и опрятно, но очень бедно. Нищета смотрела из всех щелей.

Единственное, что было здесь красивого – так это три картинки, висящие над кроватью Лилы. На одной была изображена роза, на другой котенок, а на третьей симпатичный лесной пейзаж. От них глаз было невозможно отвести.

Девушка не ошиблась – не прошло и десяти минут, как вернулся Руф. Это был до невозможности худой парень, больше похожий на подростка. От работы на рудниках его рыжие волосы потускнели, а кожа была бледной, почти прозрачной.

Завидев гостей, Руф улыбнулся, засуетился. Даже собрался поить нас чаем. Когда Родригес рассказал ему о причине визита, то лицо паренька стало недоверчивым. Он достал откуда-то толстую стопку листков и протянул мне:

– Вот, поглядите, монна. Это я писал, когда еще учился в академии. Не знаю, подойдет вам, или нет. Из-за работы давно ничего не писал, но, вообще-то, на любые темы могу…

– Я тебя нанимаю! – припечатала я, просмотрев несколько очерков Руфа.

Парень действительно писал в очень лёгкой и приятной публицистической манере. Именно то, что нужно для моего журнала!

– А Руф еще фотографирует, – вмешалась гордая за брата Лила. – У него, между прочим, зеркальная печать!

– Серьезно? Так это твои работы? – я ткнула пальцем в розу, котенка и пейзаж.

– Это тоже времен учебы в академии, – смутился паренёк. – Мне товарищ свой фотоаппарат иногда одалживал. Не могу я его купить, слишком дорогая штука…

– Фотоаппарат – не проблема! – возликовала сердцем я.

Кажется, я нашла неограненный алмаз…

И репортер и фотограф в одном лице! И такой талант погибал на каких-то рудниках!

Когда мы вышли из общежития, я не удержалась и расцеловала Родригеса. Ведь это благодаря ему мне удалось нанять Руфу на работу.

Наборщик покраснел, как июньская заря.

– Довольно симпатичный парень, но мы тебе найдем кого-то более благородного происхождения, – свысока отреагировала на этот поцелуй принцесса кисё, которая ожидала нас неподалеку. – Ну и как, был какой-то толк от посещения этого клоповника?

– Еще какой! – подняла я большой палец вверх.

13. ГЛАВА 13

Шона

В последнее время монна Шона Топаз очень сблизилась с монной Океанией Блуминг.

Дружба эта была не такой уж равной: Океания с ее обезьяним личиком не пользовалась популярностью у господ, даром что была дочерью маркграфа.