А ведь моя земная мечта обрести магию исполнилась. Я – настоящий маг и уже даже использовала силу по назначению. Жизнь – прекрасна!

Мы с братцами дружно и нетерпеливо ворвались в приемный зал, где, по словам прислуги, нас ждали первая пара и Майдаш. Серая мама с трудом поспевала за нами шагом – бежать за детьми по замку вроде как несолидно, вот она и делала вид, что просто очень быстро идет. Очень-очень быстро, так, что подол платья торопящейся Кло летел за ней парусом.

– Папа! – дружно, радостно заорали побратимы, обращаясь каждый к своему отцу, и сразу осеклись, увидев неожиданно прибывших гостей.

Приемный зал, в отличие от того, где проходят деловые переговоры, с высокими арочными дверями-окнами, открытыми солнечному свету, свежему горному ветерку, приносившему ароматы разнотравья и цветущего сада. Из-за высоких окон жители замка и гости частенько используют зал в качестве прихожей.

В ореоле яркого света оказались не только свои, но и несколько гостей. Две золотоволосые девушки и молодой синеволосый и синеглазый мужчина, которого Фиала крепко обнимает и с нежностью целует в гладкие щеки. Хашер и Майдаш улыбаются. Первый – счастливо, второй – вежливо, хотя для моего серого дядюшки улыбка в принципе событие, ею он редко кого одаривает, кроме самых близких.

– Хейдар! – обрадовался Тайрен брату.

– Адара! – воскликнула я, ощутив в хорошенькой, изящной, как статуэтка, девушке слева от Хейдара свою кузину по крови.

Собственно, и сам дядин первый сын мне теперь старший брат, пусть и не биологический. И хоть я вижу его впервые, но знаю о нем очень много. Слишком часто Фиала и Хашер вели разговоры о своем старшеньком сыночке, которому всего-то триста годочков, а он уже истинную пару нашел в лице моей юной, столетней, кузины. Гордость семьи, правда, омраченная тем, что по непонятной причине новобрачные вот уже двадцать лет отсиживаются в отдаленном глухом поместье Адариной бабушки, где-то на границе между Золотым и Синим кланами.

Мы с побратимами, притормозив, осторожно приблизились к гостям и замерли в нерешительности: обниматься с ними, подобно Фиале, или постоять рядом, как Хашер? Меня лично смутила вторая незнакомка, которая красовалась по правую руку от Хейдара. Вроде тоже ощущалась родней по крови, но чем дольше я наблюдала за ней, да, пожалуй, и за кузиной с супругом, тем меньше хотелось подходить ближе. Что-то было в них неправильное, больное, сбивающее с толку, даже отвратительное… Я впервые в жизни испытывала подобные острые чувства… ну, кроме экстремального дня своего рождения, когда погибло более тридцати яиц в яслях древнего дракона. Тайрен и Лиир, как всегда, уловили мой настрой и переглянулись в недоумении.

– Алера, Тайрен, ваш старший брат Хейдар со своей парой Адарой и ее бабушкой Микудой решили, наконец, навестить родной дом! – радостно, чуть-чуть с укоризной, не то к нам из-за беготни и воплей, не то к сыну и невестке, глаз в родной дом не казавших, возвестила Фиала, выпустив из объятий молодую пару и подходя к нам.

Имя Микуда что-то всколыхнуло в моей душе, царапнуло отголоском памяти, зацепило, но подумать и вспомнить я не успела. Тайрен и Лиир, гордо задрав довольные физиономии в ожидании похвалы и восторгов от родных, дружно похвастались:

– У нас драконы вылетели!

– Сейчас? Всего в восемь лет?! – счастливо воскликнул Майдаш.

– Мы – сильнейшая тройня! – вовсю пиарился хитрюга Тайрен, а Лиир хитровато ухмылялся, поддерживая брата.

Я молчала, натянуто улыбаясь, более того, ноги сами принесли меня к Хашеру, а руки обняли его за талию. Прижалась к нему, и непонятно откуда взявшийся страх и напряжение сразу исчезли. Дядя, удивленно глянув на меня, положил ладонь, теплую, родную, надежную, на мою макушку и с нежностью погладил по волосам, мягко успокаивая: