– Да уж, – недовольно вздохнула я.

Мужчина… Как же мне пройти к паладину мимо Рэндеваля? Ведь если я покажусь ему на глаза, он меня не отпустит, сердцем чую.

– Чем ты встревожена? Вчера что-то случилось?

Я поднялась с постели и принялась осматриваться в комнате. Взгляд натолкнулся на гору старых лохмотьев, которые сдавали в святилище в помощь беднякам. Что-то доставалось и Идде с Греттой на тряпки для детей. Я вытянула вещицу, похожую на штаны.

– Грета, я лучше не буду рассказывать, что случилось. Ты так целее будешь. Остерегайся наёмников, не говори с ними, обходи стороной. И Идде передай.

– Что ты делаешь? Зачем тебе мужицкие портки, рубашка? Зачем переодеваешься в лохмотья? – округлила глаза Грета.

Я заправила сорочку и завязала на узкой талии бантиком тесёмку штанов. Набросила на плечи шерстяной плащ. Благо, такие без разбора носили и мужчины, и женщины. Прикинусь парнем-бродягой, может удастся пройти мимо Рэндеваля.

От задуманного сердце подпрыгивало к самому горлу. Но оно того стоило. Жизнь паладина, воина Света, стоила больше моей собственной.

– Если я не вернусь… – сказала я. – Помолитесь за мою душу Пресветлой Деве.

– Триса… – Лицо Греты побледнело. Она взяла Рика на руки и крепко прижала к себе.

Я нашла в тряпье очаровательную валяную шапку, натянула её до ушей и затолкала поглубже волосы. Присела у очага, потёрла угольки в пальцах, а затем размазала по лицу. Чтобы уж точно не признали те, кто мог бы признать.

– Я пошла, – буркнула я и вышмыгнула на крыльцо, не подняв на прощание глаз.

Я заплакала бы и никуда не ушла, если бы увидела лица детей и сочувствующий взгляд их матери. Защити меня, Пресветлая Дева! Арнос, бог Света, и ты защити меня тоже…

Я пришла к ратуше. Рыночная площадь привычно гудела, люди толкались и куда-то спешили: все в разные стороны. Вот двое горожан разошлись передо моим носом, и я очутилась перед лицом Фалькона, вышагивающего прямо на меня и лениво кусающего яблоко.

Ну, всё, попалась… Я опустила голову и застыла, надвинув на лицо шапку.

– Проклятье, малой! – выругался начальник стражи. – Смотри, куда идёшь!

Он толкнул меня в плечо, я отлетела шагов на пять, едва удержавшись на ногах.

– Извините, пожалуйста, – вырвалось невзначай.

Не узнал. Значит, и Рэндеваль не узнает!

Я решительно двинулась к гостевому дому “Свет Вейгарда”. Лучший гостевой дом во всём городе, расположен был в центре, за ратушей. Во дворе стоял алтарь Арноса. У меня не было сомнения, что господин Генрих Даренфорс с соратниками остановился именно там.

Широкие окна, балкон на втором этаже, где стоял столик для завтрака с видом на город. Комнаты для самых дорогих гостей. Точно в таком же доме, с противоположной стороны площади, жил и наместник.

Подойдя к кованым воротам, я увидела двух шумно беседовавших мужчин. Они, я бы даже сказала, спорили, ругались. Опасаясь попасть под горячую руку, я сбавила шаг и прижалась к стене.

– Иди к Салаиру, Кевин! Всех, кого господин взял в обоз, я уже записал!

– Сэм, но у меня же жена, дети!

– Знаю я твоих детей, один вином зовётся, другой – элем!

– Ты не сказал, что оплата серебряный в день! Ну, возьми же меня, Сэм! Я пить не буду!

– Поздно, малыш! Раньше надо вставать! Все мои люди уже выехали вместе с господином!

Как выехали? Я двинулась вперёд, заглянула в ворота и увидела пустые стойла, а ещё ни единой повозки, что обычно стоят в ожидании гостей. Следы сборов на земле… И правда уехали.

Тот парень, которого назвали Кевином, снял шапку, махнул ей сгоряча в воздухе и зашагал прочь. Я повернулась к оставшемуся стоять в воротах господину Сэму.