– Голова гудит, я ударился…

– Арнос! Да из тебя мана выходит. Твоё хранилище пробито! Хорошо так выходит… даже я, неодарённый Светом, чувствую. Как же это ты так ударился?

– Отведи меня в лагерь, – приказал паладин.

Рыцари побрели к обозам, я осталась одна на дороге, сгораемая от страха вперемешку со стыдом.

Пробила хранилище паладина вот этими вот пальцами?! Какой кошмар! Кто же я такая? Что я за чудовище?

13

Как добралась до города – не помню. Тело не слушалось, голова гудела, плечи сотрясались от холода. Перед глазами стелилось туманное марево.

Добрела до святилища и рухнула на постель в беспамятстве. Как потом сказали девочки, пролежала три дня, и им снова пришлось ухаживать за мной, как за маленькой.

Стыдно.

– Кушай, кушай, Триса, тебе нужно набираться сил, – шептала Идда, поглаживая по голове.

Когда проснулась, на меня напал страшный голод. Было неловко съесть две порции супа и попросить ещё каши. Еды у нас было мало. Но Идда только улыбнулась и принесла в добавок сыра и молока.

– Не стесняйся, ты заработала. Главное, набирайся сил.

– Триса, ну, расскажи, что произошло, где ты пропадала целую ночь? И вернулась еле живая… – взволнованно сказала Грета.

Я прожевала кусок хлеба, заев его кашей, вытерла рот и посмотрела на подруг. Они были мне самыми близкими, беспокоились за меня – я должна быть с ними честна.

Я сглотнула образовавшийся ком в горле.

– Я услышала разговор наёмников о том, что они хотят погубить паладина, и пошла предупредить его. Надеюсь он хоть что-то понял… запомнил…

Женщины разом охнули.

– Ох, я бы не пошла, не моё это дело! – запричитала Грета.

– Ну, ты смелая, девочка! – охнула Идда. – Тебе, кажется, удалось. Он вчера вернулся в город.

– Как вернулся?! Надеюсь, с ним всё в порядке после того, что случилось…

– А что случилось? – хором спросили женщины.

Я выпрямила спину, заглянула в окно: не бродит ли кто у дома, и перешла на шёпот.

– Из моих рук вырвалось пламя…

– Что-что? – не разобрала Идда.

– Пламя, – повторила я, развернув ладони вверх. – Прямо из пальцев.

– Пресветлая Дева! – взмолилась Грета и отошла на шаг. – Ты зачарованная колдуном!

– Не знаю! Не знаю, кто я! – в отчаянии прошептала я.

Слёзы брызнули из глаз. Я уже не могла держать в себе страх и напряжение, отчаяние, в котором находилась с момента пробуждения в стенах святилища. Я не знала, кто я, и с каждым днём это всё больше и больше пугало.

Идда обняла за плечи, привлекла к себе.

– Ты светлая и добрая женщина, Триса. Я не верю, что ты зачарованная. – Она повернулась к Грете и принялась объяснять больше для неё: – Говорят, в древности были женщины, наделённые магией, и бились с чудовищами наравне с паладинами. Это сейчас считают, что в женщине магия родиться не может, что женщина-маг – это обязательно порождение колдунов, которые делают их своими любовницами.

– Идда! Но ведь я была у колдуна! – тихо шмыгнула носом, вытирая глаза. – Это ведь он наградил меня чудовищным даром? Я не знаю, что теперь делать…

Грета глядела на меня округлившимися от страха глазами.

– Слушай, Триса, – проговорила она. – Давай скажем Светлой Альбе. Может, она знает, что делать?

– Нельзя, – проговорила Идда. – Никто не будет разбираться, откуда у нашей Трисы магический дар, её убьют, как зачарованную, чудовище, порождение тьмы! Нельзя говорить! Тебе, Триса, нужно пойти в библиотеку святилища и поискать манускрипты о женщинах-магах. Нужно найти способ доказать, что ты – светлая!

14

Я протёрла тело мыльной губкой и помыла волосы. Надела серое, из грубого льна, платье послушницы, в каких ходили все женщины, живущие в стенах святилища. Покрыла плечи шерстяным плащом, а волосы убрала под платок.