Я пролистала двадцать страниц романа, написанного Берилл Мэдисон под псевдонимом Эдер Уайлдс, и ничего не поняла. Я не слишком люблю исторические романы, а этот, сказать по правде, ничем не выделялся на общем фоне. Писала Берилл хорошо, порой ее проза выливалась в настоящую песню, но сюжет хромал на обе ноги. Банальная история, сочиненная по незамысловатой формуле. Откровенно говоря, я засомневалась, что Берилл, останься она в живых, добилась бы успеха в современной художественной литературе.

Ворвавшийся в мои размышления голос пилота сообщил, что мы прибываем через десять минут. Раскинувшийся внизу город напоминал сияющую огнями монтажную плату, по шоссе ползли светлячки машин, на вершинах небоскребов тревожно мигали красные точки аварийной сигнализации.

Еще через несколько минут я достала с полки сумку и, спустившись по трапу, окунулась в сумасшедший водоворот Ла-Гуардиа. Чья-то рука сжала мой локоть. Я вздрогнула и обернулась. За спиной стоял Марк.

– Слава богу!

– Что? Приняла меня за грабителя? – сухо спросил он.

– Грабитель бы уже удрал.

– Наверное. – Он взял меня за руку и повел за собой к выходу. – У тебя только одна сумка?

– Да.

– Хорошо.

За рулем такси восседал бородатый сикх в красно-коричневом тюрбане, звали которого, если верить табличке на козырьке, Мунжар. С минуту они с Марком орали друг на друга, пока Мунжар не понял, куда нам нужно, и не закивал.

– Поесть ты, надеюсь, не успела.

– Подкрепилась орешками на борту… – Такси резко вильнуло, перескакивая с одной полосы на другую, и меня бросило на Марка.

– Возле отеля неплохой ресторан, – громко сказал он. – Если ты не против, поедим там, потому что ничего другого я в этом чертовом городе не знаю.

«Хорошо бы для начала добраться до отеля», – подумала я. Мунжар завел монолог о том, как он попал в эту страну, что он хотел найти здесь жену и что свадьба уже намечена на декабрь, хотя невесты на примете пока еще нет. Исчерпав одну тему, он поведал, что работает таксистом всего лишь третью неделю, а водить научился в родном Пенджабе, где уже в семь лет сел за руль трактора.

Машины шли плотно, бампер к бамперу, и желтые такси метались в темноте, как исполняющие дикий танец дервиши. Приближаясь к отелю, мы проехали мимо людей в вечерних туалетах, выстроившихся длинной очередью в Карнеги-холл. Яркие огни, меха и черные галстуки всколыхнули полузабытые воспоминания. Мы с Марком разделяли любовь к театру, симфонической музыке и опере.

Такси остановилось у «Омни» – внушительного здания рядом с театральным кварталом, на углу Пятьдесят пятой и Седьмой. Марк взял мою сумку, и я последовала за ним в элегантное фойе, где он зарегистрировал меня и попросил отнести багаж в номер. Минуту спустя мы уже шли по улице, и я хвалила себя за то, что предусмотрительно захватила пальто – к вечеру заметно похолодало, и в воздухе кружились первые снежинки. Через три квартала нас встретил «Галлаксер» – кошмар и ужас для каждой коровы и коронарных артерий и воплощение фантазий каждого истинного ценителя мяса. Витрина его представляла собой внушительную экспозицию достижений кулинарного искусства. Внутри находилось святилище для знаменитостей, приверженность которых гастрономической религии подтверждали удостоверенные подписями фотографии.

В зале было довольно шумно, а в коктейле явно ощущался избыток виски. Я закурила и огляделась. Столики стояли близко друг к другу, что типично для нью-йоркских ресторанов. Слева от нас увлеченно беседовали два бизнесмена, справа не было никого, позади симпатичный молодой человек сражался с «Нью-Йорк таймс» и кружкой пива. Я пристально посмотрела на Марка в надежде прочесть что-то на его лице, но заметила лишь напряженные морщинки у глаз.