- Т… Тринадцатое мая, - растерялась я на секунду. Во-первых, из-за даты, а, во-вторых, из-за имени.

- Тебя ж сегодня вечером убьют, Тихон. Зачем на тебя продукт вино-водочный переводить? Мы потом, без тебя, но на твоих поминках…

- Тринадцатое?! – выпучил мужчина глаза и начал в каком-то трансе и вместе с тем с паникой хлопать себя по карманам. – Тринадцатое! Сегодня. Ох-ёханты! – вздохнул он громко и, клянусь, я увидела на его лбу выступившие капли пота. – Это… это уезжать надо! Это же Зэк вечером… К дочке… Это как я так... Ох-ё! – сокрушался он, пока я допивала последний глоток чая.

Пока мужчина паниковал, немного отойдя от прилавка, я аккуратно встала с красного пластикового стула, закинула рюкзак на плечо, а целлофановый пакетик из-под булочек смяла в кулаке. Подошла к Надежде Леонидовне и отдала ей пустую кружку.

- Спасибо вам большое, - кивнула я ей с благодарностью.

- Ты, это, Сонь, далеко не уходи, ладно? – произнесла продавщица, взяв у меня кружку. – Посмотри тут наши достопримечательности, если найдёшь такие, и приходи ко мне через час-два. А я пока у народа поспрошаю, может, кто дом сдаёт или комнатку какую. Не на улице же тебя оставлять, правильно? Где мы ещё туристов-то для нашей деревни возьмём? – подмигнула она мне.

- Вы меня очень выручите, - собрала я пальцы в замок перед грудью.

А внешний мир без сопровождения охраны и личного водителя оказался не таким страшным, как мне описывали его родители.

- Ну, всё, - кивнула Надежда Леонидовна на дверь. – Иди погуляй, пока не жарко, а потом приходи. По глазам вижу, что устала и спать хочешь. Если что. У меня в магазине перекантуешься, а вечером я тебя к себе и на ночёвку заберу, если не найдём, куда тебя пристроить.

- Большое спасибо!

- Иди уже. Я столько «спасибов» от людей за год не слышу, сколько от тебя за минуту.

Едва не подпрыгнув на месте от переполняющего меня восторга, я вышла из магазина. Закинула целлофановый пакет в старую маленькую урну у входа и, подставив лицо яркому весеннему солнцу, с наслаждением втянула чистый прохладный воздух.

Посмотрела по сторонам, прикидывая, куда можно пойти, и пока ничего не придумала, кроме того, что точно пойду в противоположную сторону от лениво бредущих по дороге коров.

Я сделал шаг, второй, третий и внезапно меня окликнул мужской голос:

- Эй! Как там тебя… Золотая ручка, постой!

Я остановилась и настороженно обернулась.

- Что, простите? – поинтересовалась я с опаской у подоспевшего ко мне Тихона.

- Да чё прощать-то? Ты же мне ещё ничё не сделала, - отмахнулся он по-простецки. – Говорят, ты хату ищешь?

- Хочу снять ненадолго домик, да.

- Я с обеда уезжаю на месяц к дочке. Буду жить у неё на даче, а моя хата остаётся без присмотра. Поживёшь?

- А почему вы уезжаете?

- Понимаешь, - мужчина неловко переступил с ноги на ногу. – Сегодня вечером приезжает сосед. Он не любит алкашей и пьющих. И так вышло, что всё это – я. Так что мне лучше весь месяц, что он здесь будет отдыхать, не попадаться ему на глаза. Иначе убьёт. Он может, - закончил он весьма серьёзно.

- Вы предлагаете мне домик по соседству с убийцей?

- Ну, ты же не алкашка? Или алкашка?

- Нет.

- Ну, тогда нормально всё будет. Поживёшь у меня с месяц, за огородом моим поухаживаешь… Или ты ненадолго?

- Цена вопроса? – по-деловому поинтересовалась я.

- Я же сказал, за огородом моим присмотришь, - ответил с нажимом, будто перед ним очень тупой человек в моём лице. - Чтобы всё взошло и росло, как надо. Я ещё не всё посадил, правда. Но тебе оставлю семена. Сама там всё сделаешь. А-то опять из-за этого Зэка без урожая останусь… - последнее предложение он пробубнил себе под нос.