Все еще чувствуя, что заснуть ему не удастся, Джулиан решил подняться на второй этаж и посмотреть, все ли в порядке с детьми – эта привычка осталась у него еще с тех времен, когда они оба были маленькими, и приносила ему успокоение. Дойдя до второго этажа, он услышал неясное бормотание, доносящееся из комнаты Меган, и улыбнулся. Она часто разговаривала во сне, по-видимому, это были реплики из какого-то ее ведущегося во сне разговора, и хотя чаще всего слова, которые она произносила, были невнятны, а предложения не имели смысла, время от времени ему или Клэр удавалось разобрать какие-то отдельные фразы, и, когда они повторяли их слово в слово своей дочери утром, это подстегивало ее память и заставляло вспоминать снившиеся ей сны. Джулиан беззвучно шел по коридору от комнаты Джеймса к комнате Меган, стараясь не разбудить ни ее, ни ее брата.

Бормотание между тем продолжалось, и, подходя к двери комнаты Меган, Джулиан нахмурился. Это был не голос Меган. Эти звуки вообще не были похожи на голос девочки.

Они были похожи на голос мужчины.

Джулиан пробежал последние несколько футов до спальни дочери и в панике толкнул дверь.

Она спала в своей кровати и была в комнате одна. Из коридора сюда проникало достаточно света, чтобы он мог удостовериться – больше в спальне никого нет, но, чтобы развеять последние сомнения, Джулиан обошел ее кровать и, встав на колени, заглянул под нее. Бормотание прекратилось, и он подумал: не почудилось ли ему? Вероятно, все-таки нет. Ведь Меган и впрямь нередко говорила во сне. Просто какая-то боязливая часть его сознания, возможно, возбудившаяся как следствие Сна, понизила в его воображении голос дочери на несколько регистров и создала у него иллюзию того, что в ее комнате находится мужчина.

Продолжая двигаться все так же беззвучно, Джулиан открыл ее шкаф, поводил руками среди ее одежды и ощупал стену, чтобы убедиться, что там никто не прячется. Никого. И окна, когда он проверил и их, оказались закрыты.

Меган была цела и невредима.

Наклонившись над своей спящей дочерью, он легко поцеловал ее в щеку. Проснись она сейчас, она бы отшатнулась и, брезгливо хмурясь, буркнула бы ему, чтобы он уходил. Джулиану стало немного грустно от воспоминания о том, как ей нравилось, когда он ее целовал, особенно на ночь. Ему не хватало той маленькой Меган, и он впервые в жизни пожалел о том, что она выросла, а не осталась его малышкой навсегда.

Он погладил ее по спине, а потом пошел в спальню Джеймса, чтобы проверить, как там его сын. Мальчик сбросил с себя одеяло и лежал, растянувшись на кровати в позе, которая Джулиану показалась совсем неудобной. Он опять накрыл сына одеялом и поцеловал в лоб. Джеймс тоже не очень-то любил поцелуи, хотя сейчас еще совсем не возражал против объятий. Будет грустно, когда изменится и это.

На всякий случай Джулиан осмотрел и комнату сына, чтобы удостовериться, что и здесь нет никакого незваного гостя. И хотя, пока он сам оставался на втором этаже, никто не мог пройти по коридору, оставшись незамеченным, он обшарил также и ванную, и свой кабинет.

На втором этаже все было в порядке, безопасно, и Джулиан, сойдя по лестнице вниз, вернулся в свою спальню, тихонько лег в постель рядом с Клэр и, хотя он ожидал, что проворочается без сна по меньшей мере еще час, почти сразу же уснул.

Наутро Джулиан проснулся поздно, однако сейчас была суббота, да еще к тому же и лето, так что это было не так уж важно. Клэр уже давно встала, ее половина кровати успела остыть, и в доме стоял восхитительный аромат подрумяненных бубликов с голубикой. Джулиан сбросил с себя одеяло, надел махровый халат и направился в кухню, где его встретили пустые тарелки в опустевшем уголке для завтрака. Через окна он увидел, что Клэр, по-прежнему в халате и тапочках, возится в своем огороде целебных и кулинарных трав. А дети, решил Джулиан, сейчас либо одеваются в своих спальнях, либо смотрят телевизор в гостиной.