Крошечная морщинка между бровей – единственное, что выдавало ее реакцию на опасную ситуацию.

– Я бы воспользовалась трепаном для расширения входного отверстия, чтобы лучше видеть наконечник. Но в таком месте лучше не буду рисковать. – Она взяла пинцет. Их глаза встретились. – Будь готов прижать ткань к ране, как только я вытащу.

Он кивнул.

Она вставила пинцет в дырку, проделанную стрелой. Макгрегор застонал, но Магнусу не было нужды звать на помощь, чтоб держать его. Раненый воин был настолько слаб, что он мог удерживать его без особого труда. Хелен твердой рукой равномерно вводила инструмент в отверстие шеи, тщательно следя за тем, чтобы следовать точно по пути стрелы. Магнус услышал стук железа о железо. Ловким, тонким прикосновением она сжала пинцет, пытаясь ухватить наконечник. Потребовалось несколько попыток, но наконец ей это удалось. Она начала медленно вытаскивать пинцет.

Каждая секунда была настоящей агонией. Он все ждал предательского выплеска крови, которое будет означать, что что-то пошло не так. Что она задела одну из вен, проходящих через шею.

И даже увидев наконечник, Магнус все еще не мог поверить, что она сделала это.

– Давай, – сказала Хелен. – Прижми ткань к шее.

Они оба во все глаза смотрели на Макгрегора, пристально наблюдая за его состоянием.

– Это же Грегор Макгрегор, – заметила она вдруг.

Магнус нахмурился.

– Ты его знаешь?

Она бросила на него удивленный взгляд.

– По Горным играм. Но я бы все равно его узнала. Все девушки старше пяти лет слышали об этом человеке.

Магнусу была прекрасно известна репутация Макгрегора – видит Бог, они любят поддразнивать его за «смазливое» лицо, – но услышать это от Хелен было почему-то не совсем приятно.

Он сжал губы и отвернулся, сосредоточившись на друге, а Хелен между тем нашла леди Анну и проинструктировала ее, как приготовить целебную мазь.

К тому времени как мазь оказалась готова, рана уже почти перестала кровоточить и можно было убрать ткань.

– Надо прижечь рану железом, – сказала Хелен.

Он достал одно из приспособлений, сделанных специально для этой цели – длинный тонкий металлический штырь с деревянной ручкой, а с другого конца загнутый под нужным углом и с плоским утолщенным кончиком – и раскалил его на огне. Потом крепко держал Макгрегора, пока Хелен прикладывала горячий металл к ране, спаивая ее концы. И даже ни разу не передернулась от вони. Наконец она смазала рану мазью и перевязала чистой тканью, прежде чем взяться за него.

С помощью Бойда и Макруаири – этому ублюдку, похоже, доставляло удовольствие наблюдать, как Магнус терпит боль, – Хелен поставила сломанные кости на место. С плечом, куда попал первый камень, было не так плохо, но вот рука, которой он прикрывался от рушившихся стен, сломалась чуть ли не пополам. Единственное утешение, по словам Хелен, это что кость не вылезла наружу.

Закончив, Хелен приложила к руке с двух сторон тонкие дощечки, как делала тогда, с собакой, и плотно обвязала их полотняными полосками, вымоченными в яйце, муке и животном жире, чтоб затвердели. Руку он должен будет носить на перевязи. И, о чудо из чудес, Макгрегор был все еще жив.

Благодаря Хелен один из его друзей был сегодня спасен. Но его радость умерялась потерей другого. Когда Хелен встретилась с ним взглядом, он отвернулся.

Смерть Уильяма Гордона окутала замок мрачным покровом, который не могло развеять даже неуклонно улучшающееся состояние Грегора Макгрегора. Гости, веселившиеся на их свадьбе всего неделю назад, теперь слушали, как тот же священник молится за бессмертную душу жениха.