Пресекает этот опасный разговор, который потёк в совершенно странном русле.

Мне ничего не остаётся, как просто кивнуть.

Ну, не отступать же теперь.

Осторожно высовываю нос из-за кулисы, оглядывая зал. Понимаю, что народу пришло много.

Да, аншлаг мне обеспечен. Главное – не провалиться.

– Ух, опять эта Ленка в первом ряду уселась! – Сын упирает руки в бока, насупливаясь. – Потом умничать будет!

– Кто это – Ленка? – Вымышленный принц приседает на корточки перед мальчиком. Несколько секунд таращится в зал. – Та блондинка в голубом платье?

– Ага! Достала уже! Постоянно указывает, что делать! А ещё таскается за мной по пятам!

– Ну, это всё потому, что ты ей сильно нравишься. – Выдавливает из себя улыбку. – Вот и хочет воспитать себе мужа. Уже сейчас.

– Да ну её! – Мой сын фыркает. Но я вижу, как розовеют его щёчки.

И я благодарна мужчине за это.

Со мной-то Кирюша не говорит о таких вещах. А о том, что за ним ухаживает какая-то девочка, я слышу вообще впервые.

– А ты видел? - Смотрит на собеседника с любопытством. Неожиданно дотрагивается пальчиками его лица. - У тебя глаза точно такие же, как и у меня.

Иван выдыхает от неожиданности.

А я понимаю что сын прав. Глаза у них одного цвета. А ещё длинные густые ресницы. И ямочки на щеках.

У них даже волосы одинаковые. Русые. Только у Кирилла отливают рыжиной – видимо, моя наследственность проявляется.

Просто поразительно, насколько могут быть похожи друг на друга чужие люди!

– Зайчик, пора на сцену грызть морковку! – Воспитательница появляется из ниоткуда, разрывая этот опасный контакт.

Сжимаю и разжимаю пальцы в кулаки. Пытаюсь успокоиться.

– А где отец Кирилла? – Иван провожает моего сына странным взглядом. И воздух вокруг электризуется.

– Мы с ним не общаемся. – Отвечаю сухо, надеясь, что подобная фраза устроит его, но заинтересованный огонёк сильнее вспыхивает в изумрудных глазах. – Он даже не знает о его существовании.

– Как интересно. – Мужской голос немного хрипит. – Что же он, не хотел ребёнка? Или был женат?

– Не хотел. – Сглатываю слюну. Говорить на эту тему больно.

Опускаю глаза.

Надеюсь, что он всё поймёт и так.

Потому что Тимофея Михайловича Борисова в моей жизни точно больше не будет.

И я не хочу о нём вспоминать.

– Ваш выход. – Медлю, сжимая край своего сарафана.

– Ещё не поздно отказаться? – Интересуется Иван, останавливаясь передо мной.

– Поздно… - Сердце пропускает удар.

Замираю, как под гипнозом. И колени подкашиваются.

Мы с интересом разглядываем друг друга. Его взгляд пробегает по моей фигуре, а потом останавливается на губах. И каждую клеточку печь начинает.

– Просто прогуляйтесь по лесу, пообщайтесь с животными. – Делаю шаг назад, сглатывая слюну. Разворачиваю его лицом к кулисам. - Потом выходите к пруду с лягушкой.

Толкаю мужчину в спину, разрывая этот опасный контакт.

Он движется неуверенно, но всё же выходит на сцену.

На мгновение замирает, когда взбудораженные маленькие зрительницы начинают тыкать в него пальцем.

И перешёптываться начинают.

Мои руки подрагивают, когда я отодвигаю кулису. Никак не могу понять, с чем связано такое волнение.

– А куда ты царевич, путь держишь? – Мой зайчик останавливается напротив мужчины. Протягивает большую морковь, хитро прищуриваясь. – Давай, помогу.

– Ищу невесту себе. – Голос доктора звучит тихо и хрипло, слегка вибрируя. – Выпустил я стрелу, она в лес улетела. Не видел ли ты её, Зайка-попрыгайка?

– Как же не видел? Давай, проведу.

Под бодрую детскую мелодию Кир с царевичем выходят к импровизированному пруду. На кувшинке восседает плюшевая лягушка, пронзённая стрелой.