Улыбается так задорно.

– Ты – самый красивый мужчина на свете. – Выдыхаю совершенно искренне. Целую его в русую макушку, стреляя глазами в сторону прихожей. – Займи своего друга, я скоро.

– Он говорит, что мы уже опаздываем! – Сыночек шуршит фантиком от конфеты. Отправляет её в рот, морщась при этом. – Фу, со вкусом соплей…

– Это что такое? – Встряхиваю локонами. Грозно сдвигаю брови на переносице, смотря на него.

– Конфеты. – Разводит руками, зажимая фантик в кулачке. Невинно хлопает глазками. – Я пошёл!

Выдыхаю, качая головой. Решаю потом расспросить Кирюху, откуда он взял эти странные конфеты. Насколько я помню, я подобные не покупала.

Полностью сосредотачиваюсь на своём образе.

Защёлкиваю изысканные серьги с бриллиантами в мочках ушей, закусывая губу. Это – практически единственное украшение, оставшееся от романа с Тимофеем. Остальное я продала, когда были тяжёлые времена.

С ними же так и не смогла расстаться.

Столько лет прошло, а боль от его предательства не утихает. Ноет на задворках души, пульсируя от непонимания.

Надеюсь, недавняя встреча с Тимом больше не повторится. Слишком уж горько было видеть его рядом с другой женщиной. Осознавать, что я была лишь ненужной игрушкой в его руках.

И мой сыночек тоже.

– Мама! – Кирюхин вопль вырывает меня из раздумий.

Поправляю лиф дорогого платья, встряхиваясь как мокрая собака. Старательно улыбаюсь своему отражению в зеркале.

Показываю язык.

Когда выхожу в прихожую, взгляд натыкается на Царевича. Он сидит на пуфике, закинув ногу на ногу.

И зрачки расширяются от удивления.

– Дина? Очаровательно выглядишь. – Разглядывает меня не без интереса, склонив голову на бок. Скользит взглядом по стройным ногам.

И кадык странно дёргается.

– Спасибо. – Морщусь, пытаясь не сказать что-то колкое.

Поспешно накидываю пальто, стараясь скрыться от его пристального взгляда. Не понимаю, почему он так смотрит на меня.

И меня это злит.

Он же галантно подаёт мне сумочку. Как бы невзначай касается пальцами ладони, и между нами бежит ток.

Одёргиваю руку. Часто-часто дышу.

– Смотрю, ты уже вовсю строишь из себя моего жениха? – Осаживаю, потому что меня нервирует его поведение. А ещё я знаю, что это только игра.

И не хочу обманываться на этот счёт.

– Ну, если мы хотим, чтобы родители нам поверили, так и должно быть. – Пожимает плечами.

– Ты хочешь. – Поправляю последнюю фразу. Хватаю с полочки ключи, стараясь хоть чем-то занять дрожащие руки. – Я сегодня – лишь наёмная актриса. Не больше.

– Я понял. – В его голосе сквозит лёд. Потом он подхватывает моего сына на руки, и первым выходит из квартиры.

Вдавливаю кнопку вызова лифта, стараясь не смотреть на Царевича. Делаю глубокий вдох, успокаивая рвущуюся наружу злость.

Он мило беседует с Киром об автомобилях. Рассказывает что-то, и я вижу, как заинтересованно смотрит на него мой сын.

Даже завидно на мгновение стало.

Понимаю, как больно будет мальчику, когда Иван исчезнет из нашей жизни. Как ему буду объяснять всё это – не знаю.

Иван холоден и спокоен. Я же – словно вулкан.

Когда попадаем на улицу, я повыше поднимаю воротник. Втягиваю носом промозглый воздух. Ёжусь от налетевшего некстати ветра.

Ноябрь уже вовсю вступил в свои права. Под ногами – мокрая каша, сотканная из снега и грязи. И деревья покачиваются при каждом дуновении зимнего ветра. Тянут свои голые, без листьев, ветки к моему лицу.

Несмотря на неприятную погоду, успокаиваюсь. Мечтаю быстрее попасть в тепло и счастливо выдыхаю, когда Иван останавливает передо мной внедорожник.

– Прошу. – Распахивает дверцу. Смотрит, как я забираюсь вовнутрь. Включает обогрев сидения. – Готовы?