– Вот у сестры моей, Юльки, чем у нее жизнь лучше? – тетка вздохнула. – Подумаешь, Москва. Питер не хуже этой ее Москвы. Захочу – в Эрмитаж пойду. Захочу – в Третьяковку.

– Да, Третьяковка, – вздохнула тетя Вера. – А разве она не в Москве? Я точно не помню, сама в музее последний раз на школьной экскурсии была. Не помню, правда, в каком…

– Она меня за человека не считает, смотрит как на грязь под ногами, – не слушая подругу, продолжала тетя Рита. – Да, торчу сутками на кассе, перспектив – ноль. По заграницам, как она, не езжу, дорогие шмотки только снятся, машине моей уже пятнадцать лет. Она в такую даже не сядет, ей противно! Она ее называет «это ржавое ведро».

– Не в деньгах счастье, – ответила тетя Вера. – Она-то думала, что ее Дашка вырастет, человеком будет. А вышло наоборот! От рук ее девка отбилась, двадцать лет ей уже, а мозгов нету. Только за своим парнем бегает. Из института ее с треском – БАЦ!

– Вот! – тетя Рита гордо вскинула подбородок. – Как говорится, цыплят по осени считают. Я вот на Таечку очень рассчитываю. С такой внешностью ей одна дорога – хорошо в жизни устроиться. Найдет себе богатого, а Юлька со своей Москвой и деньгами удавится от злости! – в голосе тетки послышалась непреклонная уверенность, и Тая поморщилась. Мечты тетки о деньгах и принцах вызывали аллергию, но спорить было бесполезно: уж лучше этих тем просто избегать.

– Замуж выйдет за олигарха как минимум, – яростно подтвердила тетя Вера. – И тебя вытащит, поможет из нищеты выбраться. Ей по жизни повезет ого-го как. Раз уж в той страшной аварии выжила…

– Не сглазь, – вздохнула тетя Рита. – Как вспомню ту историю, будто вчера все произошло. Да-а…

Вот сейчас – пора.

Толкнув дверь, Тая шагнула в полутемную кухню, где кружевной абажур над столом рисовал таинственные световые узоры на клеенке.

– Здра-асьте. Чай пьете, да?

– Чай-чай, – быстро среагировала тетя Вера, почему-то смутившись, и добавила: – С тортиком. Будешь торт, Таюсик? Ореховый, сегодняшний, пациент один благодарный мне принес и подарил. Попадаются же у меня раз в год нормальные больные со сломанными ребрами…

– Не-а, спасибо. Я фигуру берегу.

– Фигура, хм… – опечалилась чему-то тетя Вера, вздохнув всем своим грузным телом.

– Можно мне еще раз про ту историю послушать? – сразу перешла к делу Тая. – Теть Рит, ты же начала рассказывать про мое спасение, как все было в ту ночь, ну и так далее.

Рассказывать «ту историю» тетя Рита действительно любила, и не меньше, чем проклинать заносчивую сестру или перемывать кости дяде Шурику.

Обычно начав разговор на тему давно прошедших событий, тетя Рита уже с пути не собьется – любимая тема. Историю своего спасения и удочерения Тая слышала тысячу раз, но сейчас можно будет задать несколько важных вопросов, актуальных с сегодняшнего утра.

– Могу и рассказать, лишний раз разбередить старые раны, – с охотой согласилась тетя Рита, сделав выражение лица таким, будто она готовилась сыграть «Гамлета» на сцене БДТ. – Страшно сказать, шестнадцать лет назад это было. Жизнь у меня только начиналась, и все как по маслу шло. Сестра моя Юлька мне в подметки не годилась, она только завидовала, я ведь ее младше на два года. А я в Москву переехала, поступила в театральный, жених у меня московский появился: цветы охапками, конфеты. Маргарет, говорил, ты для меня всё! Любовь всей жизни я для него. Свадьбу мы уже готовили, уже день был назначен. Машину купили, я права получила, обожала водить! И вот в тот день… – тетя Рита обвела медленным взглядом кухню, будто смотрела в зрительный зал со сцены. – Качу по Кутузовскому на машине, ночью. И вдруг… Врезается в меня машина! Не я в нее – она в меня! БАЦ! Только скрежет, грохот!!! Очухалась я… из машины вылезаю – груда железа дымится на асфальте. Женщина ничего сказать не может, а ребенок маленький кричит, надрывается! Она была за рулем, она врезалась – я ехала на зеленый! И что она шептала, ведь до сих пор помню! Точно помню каждое слово. Я ее спрашиваю – что случилось, как зовут вас, кому сообщить о вас? А она имя свое назвать не может, только шепчет – мол, оно идет за мной, оно по яви идет, и мой ребенок… потом что-то неразборчиво… На девочку показывает и говорит: «Тая, Тая…»