Черт. Да нет же… Да ла-а-адно!

И вот я уже двинулся следом, словно повинуясь какому-то невидимому голосу. Ловя аромат, рассматривая слегка завивающиеся кончики длинных темных локонов, искрящихся на солнце, срисовывая взглядом очертания фигуры, аккуратные ножки под грубой тканью джинсов, походку, казавшуюся какой-то тяжелой и усталой.

Зашел за ней в магазин, задавая себе один-единственный вопрос: «зачем?» Что хотел там увидеть? Остановился, раздумывая, может, стоило заговорить с ней? От одной этой мысли меня моментально прошиб холодный пот.

Пришлось поднести ведро с мороженым вплотную к зрачкам. Триста калорий в ста граммах. Отлично. Пусть теперь сопли слипнутся. Наемся так, чтобы меня в разные стороны рвало. Хуже, чем осознавать свою никчемность ничего и быть не может. Закрыла морозильный ларь и прижала к груди трехкилограммовую ледяную емкость со сладким сливочным десертом. Еще и ложка в комплекте – ну, просто прекрасно.

Взяла ведро за ручку и пошла, слегка пошатываясь, меж рядов с холодильниками. Завтра в это же время они будут произносить друг другу наши клятвы… Идеальный черный костюм, так красиво сидящий на его сильных плечах. Белое платье, пышное, как у принцессы. Поцелуи, обещания быть вместе в горе и радости, праздник, шампанское, путешествие… Что из этого теперь достанется мне? Ничего. Только разбитые мечты.

К черту все. К черту.

Смахнула побежавшие по щекам тонкие ручейки горячих слез и остановилась возле стеллажа с итальянскими винами. На самом верху стояли бутылки элитного. Задрала вверх голову, пытаясь прочесть надписи на этикетках. Навела резкость, оттянув пальцем веко. Вот оно. «Arcuria». Пять тысяч рублей. Бутылочка такого вина, помнится, ждала своего часа в квартире Альберта. Он обещал, что мы разопьем ее в честь нашего бракосочетания.

Ждала своего часа… Ха-ха… Теперь это не мой час. Его. С Кристиной.

Вот же сука!

Во мне определенно что-то менялось, раньше даже про себя не позволяла себе сквернословить, а теперь хотелось напиться до одури и матькать всех подряд. Нет, закрыться в своей квартире и выть, пока не полегчает. Или пойти и устроить шикарный девичник. И забить на все.

Боже, не знала, что это все будет так трудно.

А была, не была! Потянулась наверх за бутылкой и так и застыла в этой позе. Нет. Не достаю. Ну, стало быть, не судьба. Напиться – не выход. Снова смахнула выступившие слезы и оперлась ладонью на выступ металлической полки. Дальше как в замедленной съемке: приглушенный звук сверху заставил поднять глаза. В пелене слез заметила, как что-то наверху раскачивается. Медленно, угрожающе, поворачиваясь то одним бочком, то другим.

Охнула и отошла назад. Бутылка, качнувшись еще раз, полетела вниз и с громким хлопком разбилась у моих ног. Бах! Вдребезги. Окатив ноги и подвороты джинсов мелкими красными каплями. Прислонив ведро с холодным мороженым к животу, оторопела. В следующую секунду с верхней полки, продолжив серию взрывов, оглушительно хлобыстнулись еще две «Аркурии». Бах! Бах!!!

Оглядев свои заляпанные красным кеды, несмело посмотрела наверх. Соседние бутылки пошатывались, но падать, вроде как, не собирались. Перевела дух, оглядываясь. От кассы ко мне уже спешила недовольная женщина в форменном фартуке, за ней тучный охранник.

– Возмещать стоимость разбитого товара собираемся, девушка? – Не давая мне и рта раскрыть, воскликнула продавщица.

– Э… – Выдавила, глядя, как охранник, присев, оглядывает этикетки в луже вина и осколках битого стекла. – Нет, вообще-то.

– Что, значит, нет?! – Покраснела женщина, выкатывая на меня глаза. – Пройдемте к кассе, посчитаем ущерб.