– Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Запросы разосланы. Со дня на день жду ответы.

Скажу откровенно, догадка Федотова, будто Крайзе подослан с той стороны, едва не подкосила меня. Я с трудом добрался до своего кабинета. Калибр ужаса совпадал с диаметром страха. У меня под ногами словно гранату взорвали. Если предположение генерала верно, это означает, что Шеелю не доверяют, и не исключено, что все это время нас водили за нос?

Кто?!

Неужели сам Алекс-Еско?..

В это невозможно было поверить!

Внутри все трепетало. Налицо была катастрофа, хотя фактов, подтверждающих ее, невозможно было отыскать даже с помощью самой сильной лупы. С такой трактовкой запроса Шееля, касавшегося этого полумифического Крайзе, никак нельзя было согласиться! Более того, все, что мы знали о фашистских спецслужбах, сама логика борьбы с ними противоречила этому крайне спорному, если не сказать, бредовому, предположению. Однако после разноса, устроенного в кабинете начальника, исключать такую, пусть и крайне маловероятную, версию было нельзя.

У себя на рабочем месте я не без усилий взял себя в руки и принялся «анализироват».

Для начала просмотрел все документы, собранные в папке, затем еще раз внимательно, буквально по слогам, перечитал сообщение Шееля. Вывод напрашивался такой – если Крайзе враг, значит, он не может пропасть без вести. Он должен был сдаться в плен, более того, переметнуться на нашу сторону.

В этом случае его можно отыскать и сделать это необходимо как можно скорее.

Через несколько дней на мой стол легла справка. Ознакомившись с ней, я потерял дар речи. Оказывается, этот полумифический племянник скрывается в двух шагах от столицы, в Подольске, где после тяжелого ранения проходит курс лечения во фронтовом госпитале.

В конце справки сообщалось, что по представлению Штаба партизанского движения в Белоруссии «Густав Крайзе за проявленный героизм и мужество при выполнении важного государственного задания представлен к ордену Красной Звезды». При его активном участии партизанами в конце мая 1943 года был захвачен в плен начальник отдела связи штаба люфтваффе при группе армий «Центр», который дал наиболее ценные своей конкретикой сведения о подготовке немецкого наступления на Курской дуге.

Во время операции Крайзе был тяжело ранен и на самолете отправлен на Большую землю. Теперь он долечивался в Подольске.

Работая в НКВД, мне приходилось всякое повидать, но с такой суматохой, какая началась на Лубянке с обнаружением этого будто бы «пропавшего без вести», чертова обер-гренадера, мне встречаться не приходилось.

Это был шорох!!

В мгновение ока Крайзе заинтересовались все, включая наркома. Внезапно он превратился в фигуру государственной важности, и, несмотря на неопровержимые факты, Берия приказал немедленно создать комиссию, которой было поручено проверить все материалы, касавшиеся операции «Близнецы» на случай возможной утечки информации. В управлении Фитина (разведка) была организована закордонная спецгруппа, которой, без ознакомления с касавшимися сути дела материалами, в спешном порядке поручили выявить возможную связь Крайзе с какой-либо секретной службой рейха. О поисках виноватых пока и речи не было – кончался 1943 год, работы было выше головы! Просто все скопом навалились на меня, требуя как можно быстрее вскрыть нутро этому всплывшему ниоткуда племяннику фрау Марты.

В ту пору, соавтор, нам часто приходилось иметь дело с исключительным человеческим материалом, не подходившим ни под какие заученные на занятиях по политграмоте формулировки или классовые оценки.