– Жизнь тяжелая, – сообщил Влад. – Как в анекдоте. Шампанское видеть не могу. Икра поперек горла стоит. От омаров воротит…

– Значит, гамбургеры сегодня не ешь. – Англичанин отодвинул от Влада бумажный пакет. – Не фиг бедноту объедать…

– Да вы тоже здесь кучеряво устроились, – отметил Влад. – Пивко потягиваете. Пейзаж благолепный…

– Убедил, дружище, – кивнул Англичанин. – Мы на курорте…

– Где водятся акулы, – поддакнул Дипломат.

– Все, глуши базар, – хлопнул в ладони Казак и обратился к Владу: – Как у тебя развивается контакт с Алисой?

– Пока достаточно устойчивый. Помнится, ты не верил, что ввязаться в бой – это наверняка установить с ней контакт… Сработал ведь трюк, а? И деньжат подзаработал.

– Фокусник, – усмехнулся с оттенком уважения Казак.

– Просто верно составленный нашими спецами психологический портрет объекта. И напрашивающаяся из него комбинация, – произнес Влад.

– А эта взбалмошная леди не выпрет тебя, когда решит, что ты ей начинаешь надоедать? – спросил Англичанин.

– Это уже неважно… Я вчера вышел на Валленродта.

– Наконец-то, – улыбнулся Тунгус своей загадочной улыбкой Будды и стал катать между пальцами металлический шарик. Сколько его помнил Влад, он всегда что-то мял, катал, гнул в своих коротеньких, узловатых, очень сильных пальцах.

– Приятный человек. Очень мило побеседовали… О Достоевском. О тайнах русской души.

– Ну да. Души прекрасные порывы, – хмыкнул Англичанин. – Помнится, был такой лозунг у КГБ.

– А еще я закинул наживку.

– Ну? – Присутствующие напряженно уставились на Влада.

– Он клюнул…

– Ты уверен?

– Уверен. Колесо сейчас закручивается…

– Ну что ж… – Казак откупорил банку пива. – Будем ждать событий…

– И хорошо, если это будут запланированные нами события, – добавил Влад.

– Вот. Это портрет нашего общества, – заявила Алиса назидательно.

Они стояли около огромного бассейна, где поверхность воды сплошным ковром была устлана неторопливо шевелящими плавниками пираньями. Трудно найти другое существо, внешний вид которого выражает столько злобы. У парочки рыбин были объедены плавники – это постарались их собратья.

Влад был в первый раз в ихтиологическом музее в Монако. Ему здесь понравилось. Возникло странное ощущение, что из-за стекол аквариумов на него взирает совершенно иной, мистический мир, наполненный ночными грезами и кошмарами. Стремительные акулы, воплощение смерти, разрезали воду. Нелепые морские черти, шевелящие похожими на стога сена плавниками, вообще будто выплыли из наркоманских глюков. Рыбы-светофоры рассыпали вокруг себя радость и ликование. Все это завораживало, гипнотизировало, вгоняло в какой-то транс.

– Пираньи. Вокруг меня одни пираньи, – причитала Алиса, когда они поднимались с нижнего яруса, где располагаются аквариумы, питаемые насосами прямо из моря.

– И акулы, – развил тему Влад.

– Ничего подобного. Пираньи. Такие мерзкие, зубастые…

– Я тебе не завидую…

– Правильно, – кивнула Алиса, поглаживая тонкими пальцами кожаную сумочку из крокодиловой кожи с увесистыми золотыми бляшками.

– Я тоже пиранья?

– Ты? – она оценивающе посмотрела на своего ухажера. – Карась, которого когда-нибудь зажарят.

– Чего ты меня так?

– Я шучу… Шучу. Шучу, – замахала она руками. – Ты кит – плаваешь где хочешь…

– И не только в чистой воде, – хмыкнул Влад.

– Главное, чтобы не забили гарпуном, как того беднягу, – Алиса показала на огромный скелет кита-полосатика столетней давности, выставленный на всеобщее обозрение в самом начале композиции. Останки гиганта моря вызывали уважение у фотографирующихся на его фоне туристов.