— Ты, что ли, психологическую поддержку оказываешь в кризисных ситуациях? — не удержался от предположения Миша.

Это походило на правду, поскольку Эрик был весел, жизнелюбив и позитивен, хоть это не превращало его в шута и в глубине светлых серых глаз всегда плескалась странная мудрость, не подходящая столь молодому человеку.

— Вроде того, — ответил тем временем Эрик, мельком глянув на жену. — Так вот: Антон вновь решился, а я не знаю и не могу даже предположить, в чём причина... Обычно я... — он задумался и нервно облизнул губы, желая сказать так, чтобы не выдать в себе мага: — Я обычно хорошо чувствую ложь, и могу догадываться, о чём думает человек, но... с ним это не проходит. Он умело держит в секрете свои мотивы, а без знания их я не могу ему помочь... Надо что-то делать, что-то придумать, а я впервые в тупике... Мне не подобраться к нему и не понять его...

Эрик смотрел в Мишины глаза внимательно и хотел попытаться прочитать его мысли. Хотелось знать, что Мишаня верно понял и решит помочь, обсудив проблему. Эрику был необходим взгляд со стороны.

— Итак, что делать? — спросил Миша деловито, закидывая ногу на ногу.

— Надо подумать... — Эрик задумчиво покрутил в руке чашку с остывшим кофе. — Антон не расскажет мне, но может рассказать Ксюше... По старой... — он задумался над формулировкой, но потом закончил фразу: — ... дружбе...

— Какой дружбе?! — возмутилась девушка. — Что же я, должна прийти к нему и спросить: "Чего это ты намылился на тот свет так рано?"

Эрик и Миша переглянулись, и друг Ксюши пожал плечами. констатировав:

— Она может так спросить.

— Знаю, — улыбнулся Эрик. — Но надо как-то издалека... Может, написать ему в соцсети? От имени Ксюши, но каждое слово все вместе обдумаем?

Ксюша нахмурилась и скептически оглядела собеседников, гордо заявив:

— Мой стиль неповторим! Он не поверит, что мне вдруг стало интересно, как у него дела...

Миша призадумался. Он давно и хорошо знал Ксюшу, и мог точно сказать, что она не из тех, кому вечно дороги любые старые знакомые и друзья детства. Ксюша ценила людей за то, что она есть в её жизни, и стоило им оттуда уйти, как они словно переставали существовать для этой девушки. Она не была обидчива, и потому всегда позволяла позабытым друзьям вернуться в свою жизнь, но если они вновь покидали её хоть ненадолго, она вновь легко вычёркивала их.

Если Антон хоть немного знал свою девушку, он не поверит, что она ему написала первой.

— Есть хоть какие-то мысли? – уныло спросил Миша – он вообще не очень уважал таких ранимых, как Антон, и потому не возникло острого желания помогать.

— Нет, — покачал головой Эрик. — Он ведь тогда отказался от сде… — он хотел сказать «сделки», но быстро опомнился и исправился: — От своих намерений. Сам отказался. И довольно легко. Я думал, это из-за той девушки, с которой он познакомился на автовокзале под Новый Год...

— Так это и есть из-за неё, — заметила Ксюша. — Просто до неё дошло, наконец, что Тошка зануда, вот она его и бросила. Долго продержалась, надо заметить.

И Ксюша взяла последнюю оставшуюся пышку, которая уже остыла, и потому ни для кого не казалась привлекательной.

— Я следил: у него всё нормально, — не согласился с версией Эрик. — Они не часто видятся с Дашей… Ну, по крайней мере, я их вместе не видел с того раза...

— И это нормально? — усмехнулась Ксюша. — Мы с тобой ночевали вместе на второй день общения, а эти с Нового года, возможно, и не виделись!

— У нас были экстремальные условия, — возразил Эрик. — Иначе бы я тоже с удовольствием походил с тобой на свидания годика эдак пол.