Позже кто-то из этих лысаков путешествует, переезжает с места на место, распространяя таким образом «волны о колесе». И рано или поздно «колесо» уже крепко сидит в голове населения вашего измерения. После этого постепенно реальное колесо начинают делать люди совершенно в разных местах и не знакомые с первым изобретателем.

Теперь понимаешь, почему некоторые племена, которые всю жизнь жили на островах или в районах Крайнего Севера и никуда не выезжали, остались на примитивном уровне развития? Их мозгу просто неоткуда было улавливать новые волны.

– Зачем же мы тогда учимся, – возразил Сервоет, – если и так с рождения уже всё знаем?

– Не знаете, а обладаете, – поправил его Джинта. —Это совсем разные вещи. Если говорить просто, ваш мозг – это компьютер, где почти каждый файл зашифрован. А шифрами к ним как раз и являются науки – математика, физика, химия, и так далее.

– И зачем было такой огород городить? Нельзя обойтись без этих шифров и тайн? – начал упрямиться мальчик, которому не нравилось ежедневно ходить в школу, но при этом хотелось всё знать и уметь.

– Без этого никак нельзя, – вмешался в разговор транспортный работник. – Поскольку логичным завершением вашей земной жизни является смерть, то конечная программа мозга – это его полное отключение. И если он поймет, что не просто обладает информацией, но ещё и расшифровал все полученные данные, то ему незачем будет работать, и мозг просто отключится. И получится, что вы будете умирать ещё в утробе матери.

– Скажи, ты будешь играть в компьютерную игру, когда сразу на экране увидишь её начало, середину и конец?

– А зачем? Это же неинтересно.

– Вот так и мозг. Пока есть для него повод трудиться и напрягаться, он живет и, соответственно, существуете вы. Кроме этого, излучение волн от мозга к мозгу является залогом выживания вашей цивилизации. Вы так любите болеть и воевать, безжалостно истребляя друг друга, что если бы не передавали волны другим мозгам, то информация о колесе пропала бы вместе со смертью её изобретателя. Да, он бы успел сделать 10 или даже 100 тележек, но стоило бы им сгореть или сломаться – и всё: знания были бы потеряны навсегда.

– Но мы же всё равно умираем? Даже не успев «расшифровать» и тысячной доли полученных волн?

– А это уже вопрос к физиархитекторам, которые проектировали и создавали ваши кости, мясо, кровь и прочие потроха…

– Гунтас! – предостерегающе поднял руку Джинта. Мы договорились рассказать мальчику только о Пеленгене. Уговора о том, чтобы посвятить его во вселенскую мудрость, у нас не было! Не стоит примитивному существу доверять столь глубокие знания!

– Прошу прощения, верховный пацарай, это всё тот недавний инцидент. Он совершенно выбил меня из состояния душевного равновесия… – промямлил пелин, с грустью оглядывая и ощупывая порванную жилетку.

– Попрошу заслуженного боевого пацарая Лерака, величайшего знатока воинского искусства и обладателя множества наград за победы над рептусами и прочими исчадиями зла, не вдаваясь в тонкости, объяснить нашему гостю, что такое Пеленген.

Воодушевленный столь громким представлением своей персоны Лерак с важным видом вышел из-за стола. На его плотном мускулистом теле была надета короткая туника из толстой, но пластичной материи. Даже при лёгком движении она заметно колыхалась, переливаясь ослепительным серебристым цветом. На ногах сандалии на высокой кожаной подошве, украшенные торчащими во все стороны небольшими золотыми шипами.

Сервоету показалось странным, что боевой пацарай не носит кольчугу, щит, меч, какое-то другое оружие или просто бронежилет, на худой конец. Однако вскоре он понял, почему это не так. Когда Лерак вышел из-за стола и направился в противоположный конец избы, кто-то из пацараев, колдовавший над немногочисленными колбами, задел плечом и случайно опрокинул на стол стоящий рядом с ним кувшин. Тотчас из горлышка выскочило маленькое существо, напоминавшее мышь с восемью глазами на голове и мускулистыми лапами, оканчивающимися длинными острыми когтями. Причем они были ненамного тоньше самих лап. Мышь огляделась, принюхалась – и мгновенно бросилась в сторону удаляющегося Лерака. Высокий прыжок с края стола, недолгий полет и, казалось бы, неминуемое приземление на спину пацарая. Вместо этого, не долетев до блестящей туники всего несколько сантиметров, зверюга внезапно вспыхнула ярким пламенем и спустя секунду просто исчезла.