- Отлично, господин Дереванш. Если вы с помощью своего приятеля сможете составить список герцогов, наиболее подходящих под определение из Клочка Мертаруса, то будет просто отлично, - с вдохновением проговорил я. - Займитесь этим, а мы с Элсирикой поищем древний храм по берегу реки.

- Ты предлагаешь нам разделиться? – поинтересовалась Элсирика, потянувшись к пачке сигарет.

- А почему бы и нет? Мы сэкономим уйму времени. Ведь, как я понимаю, составить список нужных нам герцогов займет не час? – я вопросительно глянул на архивариуса.

- Да. Может быть, даже не один день. Но за два или три я бы точно управился, если в их архиве достаточный порядок, - похоже, Дереванша перспектива расстаться со мной на некоторое время радовала – его потрепанным нервам действительно требовался отдых. Но тут же кенесиец, потрогал себя за вырост на макушке и снова впал в грусть: - Только как же я смогу предстать перед людьми такой! Нет, нет, нечего и думать, чтобы я появился перед господином Лясераком в столь унизительном виде!

- Экая мелочь. Мы исправим этот недостаток другим заклятием, - предложил я.

- Нет! Только не это! Я не намерен больше примерять на себе вашу магию! Никогда! – решительно возразил он.

- Мы придумаем что-нибудь немагическое, господин Дереванш, - пообещала Элсирика. – Можно просто надеть на вас подходящий головной убор. А лицо у вас и так вполне человеческое. Главное облезла эта неприятная поросль. Ничего страшного, что щеки пока нездорового цвета – мы их облагородим моей косметикой.

- Вы думаете? – архивариус с наивной надеждой посмотрел на писательницу. – Вам, госпожа, Элсирика, я еще могу довериться. Надеюсь, это не скажется на моем здоровье?

- Что вы, господин Дереванш, - спешно успокоил его я. - Женщины только тем и занимаются, что облагораживают свои физиономии разными мазями и красками. И, представьте, со здоровьем у них все великолепно – живут гораздо дольше мужчин.

- Живут они дольше не потому, что пользуются косметикой, а потому, что дури в голове у них меньше, - огрызнулась Рябинина. – Давай, Булатов, доставай мои вещи из своего безразмерного саквояжа.

- Сама доставай – не знаю, что тебе конкретно нужно, - я расстегнул второе секретное отделение и жестом пригласил Элсирику к сумке.

- Как же я тебе достану? – недоумевала она, заглядывая в секретное отделение и протягивая руку то к бархатному мешочку, лежавшему на ящике с водкой, то к одеждам, разбросанным на самом дне, и в измененном пространстве, казавшимся призрачным и далеким.

- Очень просто. Наклонись и потянись к чему тебе надо, - я положил ладонь на ее спину, несильно нажал, помогая Анне Васильевне дотянуться до ее драгоценных шмоток. Потом опустил руку на ее вздрагивающие ягодицы и потрогал их, еще раз убеждаясь в их прелестной упругости. Из сумки раздались возмущенные возгласы. Меня это только раздразнило, и я дал воли рукам еще больше. Через миг Рябинина вынырнула из волшебного саквояжа, румяная, сердитая, с мятежным блеском в глазах, бархатной косметичкой в правой руке и какой-то цветастой тряпкой в левой.

- Господин Булатов! – вскричала она. – Сейчас я тебе объясню, почему у мужчин так коротка жизнь!

- А что, собственно, случилось? – я разыграл на лице младенческое недоумение, но под ее убивающим взглядом все-таки признал. – Ну… да, поправляли вам платье на попочке. Признаем. Дереванш поправлял. А то у вас там платье смялось. Спрессовалось под задницей.

- Я ничего не делал, госпожа Элсирика! – архивариус испугано замотал головой, от чего синий огурец заметался в веселеньком танце. – Клянусь, с места этого не вставал!