— Почему мне тут должно нравиться?— холодно уточнила сестра и кивнула сухо:— Я прогуляюсь, пока ты здесь собираешься.

— Тебе тоже не помешает надеть платье вместо мужицких штанов,— рыкнул Кефилл. Брат проходил мимо и задержался у комнаты Окары.— Ты не на корабле. Так что бегом переодеваться!

Кеона скривилась, но подчинилась, а Окара с улыбкой подставила лицо умелым рукам служанок. Скоро лицо будет сиять свежестью, а волосы поражать своим блеском. В сборах день пролетит незаметно, и они наконец отправятся веселиться! Сегодня особенный праздник, приедет много гостей. Послушно поворачиваясь, чтобы горничной было удобнее украшать волосы, Окара притоптывала ножкой и мысленно была уже на балу.

*****

Гондола мягко и мерно покачивалась в воздухе, как колыбель малыша. Неудивительно, что притомившаяся от сборов Окара умудрилась задремать. Из сладкой темноты сна ее вырвал восторженный голос матери:

— Девочки, посмотрите, как красиво! Невероятно! Потрясающе!

Окара поднялась с мягкого сидения и подошла к ней. Взглянув на сияющий в свете волшебных огоньков дворец, она была склонна согласиться с матерью. Сверкающие высокие башни и купола завораживали изяществом. Над дворцом, на фоне ночного неба, раскинулась небывалой красоты радуга. От увиденного у девушки перехватило дыхание. Маги и впрямь расстарались. Кеоне и той не удалось скрыть своего восхищения. Вцепившись в борт летящей гондолы, она слегка подалась вперед, чтобы лучше разглядеть магическое убранство дворца.

— Осторожнее, сестричка!— удержал ее за локоть Кефилл.— Так и вывалиться не долго, а ты для семьи имеешь сегодня особую ценность.

— Вывалиться?— почувствовав себя оскорбленной, холодно уточнила Кеона. Кефилл посмел сравнить ее с неоперившемся сокетом.— Я?! Мой дорогой братец, да я легко пройдусь по борту этого хлипкого суденышка даже в этом похожем на перевозную пыточную бочку платье, каблуках и с парой килограммов украшений и не покачнусь!

— Хлипкого суденышка? — вкрадчиво переспросил отец. В его голосе прозвучала угроза.

— Прости, папа,— тут же переменилась в лице Кеона.— Гондола великолепна. Ты был очень внимателен к нам, и никто не усомнится в твоей щедрости.

Отец удовлетворенно кивнул, а Кефилл еще некоторое время сверлил Кеону уничижительным взглядом. Не ввязываясь в семейную склоку, не отводя взгляда, Окара во все глаза любовалась дворцом. Это было нечто невероятное: шпили усыпаны разноцветными огнями, будто огромными светлячками, стены мерцают, словно драгоценные камни. Тысячи фонарей освещали шлюпки и гондолы, со всех сторон стекающиеся ко дворцу. Подданные спешили засвидетельствовать почтение императору.

У Окары дух захватывало от предчувствия предстоящей сказки!

Мерно покачиваясь, лодка опустилась на посадочную площадку, и слуги в шикарных, изумрудного оттенка, ливреях подали гостям руки, помогая спуститься на землю. Окара ступила на мягчайший алый ковер и, опираясь на руку брата, чинно, как положено высокородной воркории (хоть и хотелось бежать вприпрыжку), двинулась к огромным ажурным дверям.

Разглядев разноцветную стайку подруг, она испросила разрешения у брата поздороваться с ними и, получив его, быстро направилась к юным воркориям. При одном взгляде на нее подруги замерли от восхищения. Девушка заметила, как сверкают от зависти их глаза, и на душе у нее потеплело.

— Окара!— подлетели к ней со всех сторон подруги.— Ого! Платье вышито настоящими аметистами! Прямо под цвет твоих глаз. А сережки? Я никогда в жизни не видела таких чистых фиалковых сапфиров!