– Вы знаете, у вас там есть бассейн с омарами…

Девушка за кассой заулыбалась, всем видом подтверждая, что бассейн есть, омары в нем плавают и парочка живых членистоногих замечательно подойдет к абсенту, кефиру и мороженым пельменям.

– Так вот, – невозмутимо продолжал Лас, – я сейчас видел, как один омар забрался другому на спину, выполз на бортик и спрятался вон под те холодильники…

Девушка часто заморгала. Через минуту у кассы появились два охранника и крепкая тетка-уборщица. Выслушав ужасную весть о побеге, они бросились к холодильникам.

Лас, поглядывая на зал, расплатился.

А погоня за несуществующим омаром была в самом разгаре. Уборщица тыкала шваброй под холодильники, охранники суетились вокруг. До меня донеслось:

– Ко мне гони, ко мне! Я его уже почти вижу!

С выражением тихой радости на лице Лас двинулся к выходу.

– Осторожней тычь, панцирь помнешь – некондиция будет! – предостерегал охранник.

Пытаясь согнать с лица недостойную Светлого мага улыбку, я взял у девушки свой кофе. Нет, этот не стал бы вырезать ножничками буквы из газет. Слишком скучное занятие.

У меня зазвонил телефон.

– Привет, Света, – сказал я в трубку.

– Как дела, Антон?

На этот раз тревожности в ее голосе было поменьше.

– Пью кофе. С коллегами пообщался. Из конкурирующих фирм.

– Ага, – сказала Светлана. – Молодец. Антон, тебе не нужна моя помощь?

– Ты же… не в штате, – растерянно сказал я.

– Да плевать мне! – мгновенно вскинулась Светлана. – Я за тебя волнуюсь, а не за Дозор!

– Пока не надо, – ответил я. – Как Надюшка?

– Помогает маме борщ варить, – засмеялась Светлана. – Так что обед запоздает. Позвать ее?

– Угу, – расслабляясь, сказал я, сел у окна.

Но Надька трубку не взяла и разговаривать с папой не пожелала.

В два года такое упрямство случается.

Я поговорил со Светланой еще чуть-чуть. Хотелось спросить, исчезли ли ее дурные предчувствия, но я сдержался. И так по голосу ясно, что исчезли.

Разговор я закончил, но трубку убирать не спешил. Звонить в офис не стоит. А вот если мне поговорить с кем-нибудь в частном порядке?

Ну, должен ведь я выезжать в город, с кем-то встречаться, дела свои торговые перетирать, новые контракты заключать?

Я набрал номер Семена.

Хватит играть в сыщика. Светлые друг другу не врут.

Для встреч – не совсем деловых, но и не совсем уж личных – хороши маленькие кабачки, на пять-шесть столиков от силы. Когда-то в Москве таких не было. Уж если общепит – так с помещением на хорошую гулянку.

Сейчас появились.

Это ничем не приметное кафе было в самом центре, на Солянке. Дверь в стене, прямо с улицы, пять столиков, маленький бар – в «Ассоли» даже в квартирах барные стойки повнушительнее.

И ничего особенного не было в публике. Это не те клубы по интересам, что любит коллекционировать Гесер, – здесь собираются аквалангисты, а здесь воры-рецедивисты.

А кухня вообще ни на что не претендовала. Два сорта розливного пива, прочий алкоголь, сосиски из микроволновки и картофель-фри. Ширпотреб.

Может быть, поэтому Семен и предложил тут встретиться? Он-то с кафе вполне гармонировал. Впрочем, и я особенно не выделялся…

Шумно сдувая с пива пену – только в старых кинофильмах я такое видел, – Семен отхлебнул «Клинского золотого» и умиротворенно посмотрел на меня:

– Рассказывай.

– Ты знаешь о кризисе? – с ходу взял я быка за рога.

– О каком именно? – уточнил Семен.

– Кризис с анонимными письмами.

Семен кивнул. Даже уточнил:

– Только что оформлял временную регистрацию пражскому гостю.

– Я вот что думаю, – крутя кружку по чистенькой скатерти, сказал я. – Отправитель – Иной.