— Пойдем, — тяну руки дочери.

— А иди ко мне, Дюймовочка, — зовет Элю Максим. — Мама устала.

Дочь стесняется, хватая меня за руку.

— Не надо, я сама.

— Дюймовочка, я аккуратно тебя донесу, а маму надо беречь. Ей нельзя тяжёлое поднимать, она вон у тебя какая красивая.

Мерзавец. Манипулятор. Но в душе разливается тепло. Приятно. Давно мне так ненавязчиво не делали комплименты.

И моя дочь ведется, позволяя Максиму поднять себя на руки. Не сомневалась, что этот парень может очаровать девочку. Беру сумку, иду за ними. Наблюдая, как Эля обнимает Максима за шею, а тот ей что-то шепчет.

— Хочешь? — успеваю только выхватить его вопрос, и моя дочь с улыбкой кивает.

Садимся с Элей на заднее сиденье, Максим – за руль, трогаемся.

— Голодные? — спрашивает парень, посматривая на нас в зеркало заднего вида. — Здесь пиццерия отличная недалеко. Очень вкусно. Хочешь пиццу? — как в порядке вещей, спрашивает Максим у Эли.

— Да-а-а-а! — с энтузиазмом соглашается Эля.

— Максим! — пытаюсь остановить его порывы. Это уже слишком. — Эля, нас дома ждет папа. И очень волнуется. Пиццу мы закажем, если хочешь.

— Ладно, — сдувается Эля. Перевожу взгляд на зеркало. Встречаемся взглядами. Его глаза горят, в них азарт, интерес, огонь. Прикрываю веки, отворачиваясь. Дышу глубже. Становится не по себе от того, что меня вдруг начинает волновать этот взгляд. В груди зарождается что-то новое и волнительное. Как будто мне вновь восемнадцать и меня волнует мальчик. Но это всего лишь сожаление о том, чего не может быть.

Въезжаем во двор. Замечаю Юру, который нервно курит на улице возле машины. Паркуемся. Сердце начинает биться где-то в висках. Чувствую себя так, словно изменила супругу и меня поймали с поличным. Ужасное чувство вины смешивается с дискомфортом в груди. И дело даже не в Максиме, он просто помог. Дело во мне. Я посмела обратить внимание на мальчика, как на мужчину. Это внутренняя эмоциональная измена.

Юра еще не понимает, что мы приехали, ходит туда-сюда, подносит телефон к уху, и в моем кармане начинает вибрировать телефон.

Макс вновь ловит мой взгляд в зеркало. Теперь в его глазах что-то очень темное и холодное. Сжимает челюсть, окуная меня в свои глаза. Там предупреждение, нет, там ультиматум и жгучая ревность. Кажется, что в эту минуту он становится намного старше.

Отворачиваюсь, отстёгиваю Элю. Вдох-выдох. Выхожу из машины.

— Кристина! — Юра тут же бросается ко мне, в глазах тревога. Осматривает машину, немного ошарашен. Забираю Элю, молча передаю ее на руки мужу. — Зайка, ты как? Где болит? — заботливо спрашивает Юра.

— Уже не болит, — отмахивается Эля. — Только я ходить не могу.

— А… ты с кем? — ещё раз осматривает машину.

— Со мной, — выходит Максим.

— Максим мне помог, — сообщаю я.

— Макс, спасибо, — идёт к парню, тянет руку. Становится неловко, когда Максим медлит, но все-таки пожимает руку.

— Не за что, — Макс провоцирует, отвечая с легким пренебрежением. Но, кажется, мой муж этого не замечает. Или не хочет замечать.

— Я теперь твой должник. Кристина, я весь телефон разрядил, почему ты не отвечала? — предъявляет мне муж.

— Не слышала, — пожимаю плечами. — Некогда было.

На меня вдруг накатывает злость на Юру. Ну как он может не замечать неприязнь Максима и его интерес ко мне. Улыбается, лебезит только потому, что у парня фамилия депутата и крутая тачка. Мой муж ищет выгоду. А я хочу, чтобы поставил мерзавца на место, по-мужски, с ревностью. Но нет…

— Максим, зайдем, мы тебя ужином накормим, посидим, выпьем, — предлагает муж. Закрываю глаза, моля бога, чтобы Максим отказался.