Не верю я в судьбу, не верю... Впрочем, как и случайностей тоже не бывает. Тогда, следуя моей логике, все события предопределены и предначертаны кем-то свыше, а выпадут ли испытания на пути или, наоборот, удача подвернётся – кому как повезёт. Ладно, согласен, это и есть судьба – вот только моя бежзалостно прошлась по мне огненным смерчем, оставляя в душе выжженную дотла землю и превращая в пустыню всё вокруг.

Поэтому, предпочитаю считать, что мы сами творцы своей жизни.

Глядя на Ясю, ещё больше погружаюсь в ураган противоречивых чувств и эмоций.

– Чёрт… – она вздохнула, покачав головой.

– В чём дело? – я резко встал с кресла.

– В джинсах, футболке и кроссовках будет гораздо удобнее, – девушка снова расстегнула молнию чемодана, выбрала другую одежду и стала раздеваться…

– Что ты делаешь? – если честно, я напрягся.

«Неужели, в моём присутствии собралась обнажаться?».

Ярослава без грамма стеснений и каких-либо элементарных приличий избавилась от платья. На ней осталось лишь полупрозрачное нижнее бельё, не скрывающее женских прелестей.

«Она прекрасно сложена» – отметил про себя.

– Переоденусь и можно ехать, – в мою сторону не смотрит.

Зато я завис, изучая её хрупкую точёную фигурку, изгибы и округлости. Даже мысли не возникло, чтоб отвернуться – просто не в состоянии оторвать от неё глаз.

Пристально разглядывая девушку, заметил кое-что интересное – и это окончательно выбило меня из колеи. В очередной раз испытал и удивление, и растерянность...

«Таких совпадений не может быть» – за этим кроется тайна, корнями уходящая в далёкое прошлое...

17. Глава 17

– Что это у тебя?

Аяз напугал меня, внезапно подкравшись сзади.

Я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, оказавшись лицом к лицу к нему. А посмотрев на него, растерялась от невинной близости и той решимости, отразившейся в его глазах. Он навис надо мной гигантской скалой, блуждает пытливым прожигающим взглядом вдоль моего тела – некомфортно от столь пристального изучения и одновременно в жар бросило.

В груди стало горячо-горячо…

Даже не заметила, как второпях разделась в присутствии малознакомого мужчины, представ почти в обнажённом виде – бельё из полупрозрачного кружева едва ли что-то скрывает… Лишь сейчас обратила внимание какую оплошность допустила. Не подумала об этом: пока собиралась, так спешила, что из головы всё вылетело.

«И теперь Аяз будет судить по моему поведению, считая меня легкомысленной, доступной и распутной особой?».

– Что это? – повторил вопрос.

Затем схватил за плечи. И развернул лицом к зеркальной дверце шкафа. После чего обнял за талию, прижимаясь ко мне со спины.

Смотрю на себя и никак не соображу, чего он добивается… Каких ответов ждёт? Хочется прикрыться руками. Нет, не потому, что стыдно, своего тела я не стесняюсь, пусть не обладаю роскошными формами и хвастаться особо нечем, просто неловко от ситуации в целом, которую сама спровоцировала.

Разумеется, не я одна вижу, как моя грудь просвечивает сквозь тонкую ткань, соски выделяются и топорщатся упругими горошинами, а микроскопические трусики вовсе на линии лобка начинаются.

– О чём ты? – не понимаю.

«Шрам от аппендицита удивил?» – оставшийся на коже небольшой след от операции хорошо заметен.

– Вот, – Аяз невесомо провёл ладонью по моему животу.

Только после этого жеста догадалась, что именно его интересует…

– Обычное родимое пятно. Ну, как обычное… – «не совсем», – по женской линии всем передаётся. Это что-то вроде признака породистости – так у нас в семье говорят по этому поводу и по-доброму смеются. Ведь моя прабабушка, а эта наследственность принадлежит её роду, была аристократкой, потомственной дворянкой – до того, как советская власть совершила революцию в стране, ей же потом пришлось скрывать своё происхождение, притворяясь выходцем из пролетарского класса. Почему спрашиваешь?