– Ох, не советую я никому меня хватать, иначе без хваталок останутся, – смешно фыркает Ионова, еще раз пробегается критическим взглядом по образу в зеркале и кивает. – Беру, Манюнь. Этот день нужно отметить с размахом.

– Ты еще красным фломастером дату обведи, чтобы не забыть и на следующий год отметить, – подкалываю болтушку.

– Хорошая идея! – Ионова достает сотовый, быстро щелкая по экрану, делает напоминалку и показывает мне.

«ИДИОТ!» – гласит надпись в шапке названия.

– Идиот? – уточняю, не улавливая логики.

– Ага, – подмигивает неподражаемая шутница, – Идеальный День Избавления От Тунеядца. Хотя определение трутень Кравцову тоже четко подходит.

– Все убедила, – смеюсь в голос, – сейчас себе тоже такую пометку сделаю! Катюшка, ты – гений. Давай, переодевайся, я тебя на диванчике подожду.

Не глядя по сторонам и всё еще хихикая, боком выхожу из примерочной и тут же врезаюсь в какую-то девушку, следующую в соседнюю кабинку.

– Ой, простите, не заметила, – извиняюсь, поднимая голову, и улыбкой стараюсь загладить неловкий момент.

– Ничего, я привыкла, – хмыкает симпатичная блондинка с длиннющими пепельными волосами, причесанными волосок к волоску и заколотыми в тугой хвост. – Когда меня сопровождает брат, девушки не только на меня «случайно» налетают, но и ему под ноги норовят упасть, только бы привлечь внимание.

– Э-э-э, – глубокомысленно показываю, что не совсем улавливаю логику, как с боку раздается голос, от которого все волоски на теле встают по стойке смирно, а сердце сбивается с ритма.

– Здравствуй, Маша.

Резко поворачиваю голову вправо и сталкиваюсь с черным, как ночь, взглядом Султанова.

Ох, твою же мать.

Откуда?

– Кхм, здравствуй, – хриплю вмиг севшим голосом и, опустив глаза в пол, уматываю к самым дальним диванам, чтобы подождать Катюшу у выхода.

– Я же говорила, куда не плюнь, везде твои подружки, – раздается вслед веселое хмыканье блондинки.

– Маша – не подружка, – доносится тихое, но так, что фиг проигнорируешь.

И уже на самой границы слышимости:

– Ого! Прости, братиш, учту на будущее.

6. Глава 6

Вторая половина рабочего дня проходит как во сне.

Мысли то и дело с рабочих моментов перескакивают на воспоминания о пробирающем до дрожи взгляде Султанова и его вибрирующем по коже «Здравствуй, Маша», а потом вновь возвращаются в режим «only work».

Успокоиться до конца не получается.

Я из раза в раз, как заезженную пластинку, гоняю в голове секунды нашей встречи, и мысленно переписываю сценарий на более приемлемый собственному «Я». Будто бы не пищу еле слышное «здравствуй» и не опускаю стыдливо голову, а гордо вздергиваю подбородок, прожигая мерзавца гневным взглядом, и походкой от бедра шествую вперед, нагло задевая его плечом. А он отступает, хлопает своими темно-карими глазюками и оторопело смотрит мне вслед.

– Вот же зараза прилипчивая! – шиплю, когда, размечтавшись, по недосмотру тыкаю иголкой не в просверленное отверстие подшиваемой папки с документами, а себе в палец. – Изыди, дьявол, из моей головы! Работать мешаешь!

Но какое там.

Сулейман по жизни никого кроме себя не слушает, в чем уверена на все сто процентов, потому и мои мысли покидать не торопится.

Я же, как мазохистка, цепляюсь за новый «крючок», подкинутый его умной сестренкой: девушки… Именно девушки! Куда же без них.

И уже другая порция воспоминаний атакует, будто только этого и ждала.

Да, Султанов еще тот кобель, тут к бабке не ходи, все сразу ясно становится. И пусть «ноги» у такой уверенности растут из прошлого, не думаю, что Казанова мог измениться.