19 ноября 1726 года в лондонской газете «Уикли Джорнэл» была опубликована заметка о Мэри Тофт, беременной крестьянке из Голдаминга (Суррей), которая во время полевых работ попыталась поймать кролика. Ничего не получилось, но с тех пор она не могла думать ни о чем ином, кроме кроликов. А когда вновь забеременела, то родила кроликообразное существо. Сохранить жизнь существу не удалось, но не беда, ведь две недели спустя она родила еще одного кролика, а потом несколько дней подряд рожала по кролику в день. К сожалению, ни один из них не выжил. На момент чудесных родов у Мэри и ее мужа, Джошуа Тофта, уже было трое самых обычных детей. Ее свекровь, местная повитуха, послала несколько фрагментов «новорожденного» Джону Говарду, акушеру из Гилфорда. Заинтересовавшись, Говард прибыл обследовать Мэри, которая тут же порадовала его еще несколькими кроличьими частями. Свидетельство доктора переплюнуло даже статью в «Уикли Джорнэл», ибо он сообщил, что женщина родила не только кроличью ногу, но и три кошачьих лапы. Согласно его гипотезе, кошачьи лапы самозародились в ее организме, потому что любимая кошка спала с ней в кровати!

Слухи о чудесных родах разлетелись по стране. Посмотреть на Мэри Тофт, которую доктор Говард уже перевез в Гилфорд, прибыл Натаниэль Сен-Андре, швейцарский врач при королевском дворе. Он писал, что на его глазах женщина родила еще несколько кроликов, а также призывал маловеров приехать и убедиться в их наличии. Король Георг Первый заинтересовался таким дивом и направил в Гилфорд еще одного врача, Сириакуса Алерса. Однако доктор Алерс заподозрил мистификацию. Разглашать свои подозрения он не торопился. Наоборот, уверил Говарда и Сен-Андре в своем полном согласии с их теориями, сам же прихватил несколько кроличьих частей и поспешил в Лондон. Там он как следует изучил образцы и сообщил, что кроликов разрезали с помощью каких-то острых инструментов. Узнав о результатах, полученных Алерсом, оспорить его доводы приехал Сен-Андре.

Долго в Лондоне Сен-Андре не задержался, потому что Мэри Тофт снова произвела на свет кроликов. Доктор вернулся в Гилфорд, на этот раз в сопровождении знаменитого акушера Ричарда Маннингэма. На его глазах Мэри разродилась чем-то, что Маннингэм идентифицировал как свиной мочевой пузырь. Трое врачей, Говард, Сен-Андре и Маннингэм, решили до поры до времени не сообщать об этом публике и перевезли Мэри Тофт в Лондон. Женщина сразу же стала знаменитостью. О ней писали в газетах, судачили на улицах, ее загадочную физиологию обсуждали в научных кругах. Со столов исчезли блюда из крольчатины – а то что ж это такое, все равно как ребенка есть! В Лондоне у Мэри несколько раз начинались схватки, но долгожданные кролики так и не появились. Скептики затеяли расследование, в ходе которого выяснили, что в течение предыдущего месяца, пока Мэри пребывала в Гилфорде, ее муж постоянно покупал крольчат. После многочасовых допросов женщина созналась в мошенничестве. По словам Мэри, заработать столь необычным способом ее подучила цыганка, а помогала ей свекровь. Мэри помещала живых крольчат или их части себе во влагалище, после чего имитировала схватки. Доктора Говарда Мэри тоже назвала своим сообщником. Газеты, ранее превозносившие «загадку природы», теперь называли ее мерзкой лгуньей. Досталось и врачам: всем вместе и каждому по отдельности. Мэри Тофт хотели судить, но так и не нашли подходящую статью, так что с миром отпустили домой. Но ее история надолго осталась в народной памяти в качестве «пугала» для будущих матерей. Да и то сказать: зачем беременным бродить по полям и лесам, за околицей? Что там может быть хорошего, помимо чудес?