Современные свадебные платья ассоциируются исключительно с белым цветом, однако так было не всегда. Те, кто мог позволить себе роскошь, шили платья из дорогих шелков, но не обязательно белых. Пастельные расцветки пользовались успехом, а в музеях можно полюбоваться на подвенечные платья коричневых или пурпурных оттенков. В 1854 году Шарлотта Бронте выходила замуж в черном атласном платье с белой шалью и белой шляпке, украшенной зелеными листьями. Свадебные платья надевали по торжественным случаям и после венчания – в них посещали церковь, наносили визиты и т. д. Поговаривали, что женщине не будет везти до тех пор, пока она не износит свое свадебное платье.
Свадебное платье. 1800-е годы. Иллюстрация из журнала мод
Лишь в середине XIX века белый вытеснил остальные цвета из свадебной палитры, но и тогда английские крестьяне, не всегда имевшие средства на обновку, попросту облачались в свои воскресные наряды. В связи с таким разнообразием цветов возникли суеверия, регулирующие венчальный дресс-код. Наименее подходящим считался зеленый. На этот счет была поговорка: «Наденешь зеленый – оставит жених, наденешь желтый – жених нарушит клятву». Согласно другой поговорке, за зеленым следовал черный, т. е. если надеть зеленое платье, вскоре возникнет нужда в трауре. Неприязнь к зеленому зачастую объяснялась тем, что он прослыл любимым цветом фейри и те жестоко карали людей, посмевших его носить. Зеленый также намекал, что невеста уже рассталась с девственностью. В елизаветинские времена выражение «одарить девицу зеленой юбкой» подразумевало занятие любовью на траве.
Хотя белый цвет лидировал среди остальных, голубой тоже производил приятное впечатление. Цвет неба и истинной любви, он был следующим по популярности среди невест, а гости повязывали на левую руку голубую ленточку. Тем не менее региональные вариации возникали и тут. В частности, йоркширцы с недоверием относились к голубому: «Замуж в голубом – к скорби».
Символизм всех свадебных расцветок проясняет стих из Уорикшира:
Каким бы ни было платье, голову невесты венчала фата. На свадьбу принято было надевать что-нибудь, взятое в долг, и зачастую одалживали именно фату. Невесты просили искомый предмет исключительно у женщин, проживших в браке долгие и счастливые годы. Одолжить фату у склочной вдовушки никто бы не рискнул. Другие предметы туалета тоже играли роль, пусть и не такую заметную. К примеру, бытовало поверье, что если перчатки невесты треснут, муж будет ее поколачивать.
Большое значение придавали обручальному кольцу. Во многих графствах считалось, что его нельзя использовать дважды – дочь не должна надевать кольцо матери и т. д. Самым неудачным камнем для колец на помолвку был белый опал, он ассоциировался со вдовством. В некоторых церквях на кольцо брызгали освященной водой, чтобы очистить его от скверны. Оброненное обручальное кольцо предвещало несчастливый брак. Потеря кольца была еще большим несчастьем, отчасти потому, что его постоянно применяли в народной медицине. А чем в таком случае лечить ячмень или бородавки? В Йоркшире молодым женам не рекомендовали снимать обручальное кольцо до рождения первенца. Если женщину все же угораздило его снять, надеть колечко обратно на палец должен был муж, а ни в коем случае не чужой мужчина – иначе не избежать вдовства. Не все крестьяне могли потратиться на золотое или серебряное колечко. В крайнем случае его заменяли первым попавшимся кольцом от любого предмета, откуда и пошло выражение «свадьба с кольцом от шторы» – в смысле «поспешная свадьба». На худой конец вместо обручального кольца годился и ключ от церкви, было бы во что палец воткнуть.