Рен и Кишан дружно кивнули. Тогда мистер Кадам сказал следующее:

– Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не покидайте этого места до тех пор, пока Локеш не уйдет. Что бы вы ни увидели, что бы ни услышали, вы не должны вмешиваться! Дайте мне воинскую клятву, что исполните это.

Мистер Кадам хлопнул в ладоши, и по его знаку все трое произнесли слова, которых я никогда прежде не слышала:

– Твой в жизни, твой в смерти. Мы клянемся уважать мудрость наших предводителей, неусыпно исполнять свой долг, храбро смотреть в глаза смерти и относиться к людям с тем же состраданием, какое мы проявляем к тем, кого любим.

Затем они по очереди, сначала Кишан, потом Рен, коснулись лбами лба мистера Кадама.

Когда все было закончено, мистер Кадам деловито сказал:

– Я поручаю вам мисс Келси. Локеш ни в коем случае не должен ее найти! Защищайте ее всеми силами и любой ценой. Думайте только о ней, забудьте обо всем остальном. Это единственный способ сокрушить Локеша. Что бы ни случилось, дети мои, вы должны это сделать, если любите и уважаете меня.

С этими словами мистер Кадам растаял в воздухе.

– Что это было? – прошептала я, не на шутку напуганная.

В ту же секунду ветер донес до нас голоса с другой стороны куста. Рен придвинулся ближе, чтобы лучше слышать, и мы все уставились сквозь густую листву на лагерь. Костер, только что неподвижно застывший, вновь ожил и затрещал. А перед языками пламени стояли двое – Локеш и мистер Кадам.

Я вскочила, но не успела сделать и шагу: Рен и Кишан силой усадили меня на землю.

– Что вы творите? – возмутилась я. – Нужно бежать ему на помощь! У нас же все оружие с собой!

– Мы дали Кадаму воинскую клятву, – шепотом ответил Рен.

– И что?

– А то, что мы не можем ее нарушить. Это воинский закон, и Кадам еще никогда не просил нас о таком. Клятва используется только в тех случаях, когда нужно беспрекословно следовать плану. Если кто-то дрогнет и не выполнит свой долг, все пропадет.

– Да бросьте вы! Мистер Кадам не имел этого в виду! Он просто немного не в себе! – тщетно взывала я.

Из-за куста Локеша было хорошо видно. Я посмотрела – и сдавленно охнула. Половина его лица была чудовищно обожжена, разорванное веко обвисло, закрыв один глаз. Волосы с одной стороны головы тоже сгорели. На шее выделялись багровые шрамы от петли. Кроме того, Локеш теперь слегка прихрамывал.

– Куда ты их спрятал, друг мой? Старый ты фокусник, все держишь тузы в рукаве? – спросил Локеш хриплым срывающимся голосом.

– Я перенес их туда, где они будут в безопасности, – ответил мистер Кадам.

Он поднял свой самурайский меч, подул на лезвие, попробовал пальцем остроту кромки.

– Я знаю, что тебе нужен амулет. У меня – в отличие от моих сыновей – нет другого оружия, кроме этого старого меча. Но как бы там ни было, я готов отдать жизнь, защищая их.

– Всему свое время. – Единственный здоровый глаз Локеша с жадностью уставился на амулет мистера Кадама. – Разве ты не хочешь рассказать мне о силах своего амулета в последние минуты жизни?

Мистер Кадам пожал плечами.

– Мой амулет обладает целительной силой. Насколько я слышал, ты должен был погибнуть. – Он указал на изуродованное лицо Локеша. – Вижу, что твой амулет не может исцелить тебя, в отличие от моего.

Локеш в бешенстве сплюнул себе под ноги.

– Это мы скоро проверим! Как ты ухитрился перенести эту троицу отсюда?

– Может быть, ты захочешь добыть мой фрагмент амулета в честном бою? – бросил вызов мистер Кадам. – Без амулетов, колдовства и черной магии? В простой боевой схватке – врукопашную, сталь против стали, как в старые добрые времена?