Ну и окончательно чашу весов перевесило известие, что студентов много, мест не хватает, и порой приходится селить не только по четыре, но и по пять-шесть человек на большую комнату! Или четверых в маленькую. Нет уж, пусть с комендой за стенкой, но не как селёдки в бочке. Тем более шуметь Оля не собиралась, как и парней водить (об этом Марь Иванна предупредила отдельно, в смысле, о недопустимости всяких пьянок-оргий, узнав, что возрастная студентка не замужем).

— Третью девочку я ещё не подобрала, ну да и первачки только-только поехали. Ладно, можешь пока идти вселяться и знакомиться с соседкой.

Тут Оле в голову пришла внезапная мысль.

— Ой, Марь Иванна, а не подскажете, где-нибудь поблизости на подработку какую устроиться нельзя?

Увы, поиск по сети в течение нескольких недель до отъезда обнадёживающих результатов не дал: в больницы на дежурства персонал не требовался, были только вакансии в поликлинике. Но последний вариант совсем и не вариант, при очном-то обучении. А коменда местная, может что и посоветует?

Марь Иванна посмотрела с прищуром и покачала головой.

— Детка, какая подработка? Вас на первом курсе так загрузят, что продохнуть не будешь знать когда! А дальше ещё сложнее. Уж такую специальность выбрала.

Оля упрямо вздёрнула нос. С трудностями знаком любой, кто пережил смутные девяностые, а учиться она всегда не только любила, но и умела.

— Я понимаю. Только и выхода другого нет. Обеспечивать меня некому, у родителей свои проблемы и с деньгами не густо. А на стипендию точно не проживу.

— Так-то оно дааа, — женщина ненадолго задумалась. — Ладно, обещать ничего не буду, но поспрашиваю и скажу, если что узнаю. На первое время-то деньги есть?

— На первое — есть.

Правда, неизвестно ещё, сколько ремонт сожрёт, но на месяца два, а то и три должно хватить

— Вот и славно. Зови, кто там следующий.

Узнав номер комнаты, Оля отправилась прямиком на седьмой этаж — наверняка же Катя с её гиперактивной мамой ключи от комнаты уже взяли. Лишь у вахты притормозила, чтоб сообщить, в какую комнату её определили. Вахтёрша кивнула, переспросила фамилию и демонстративно потеряла к ней интерес. Ну и не больно-то хотелось, мысленно фыркнула Оля.

Комната оказалась прямоугольной и довольно большой, квадратов двенадцать — дома спальня примерно такая же была. Вход из коридорчика во вторую, маленькую, был отгорожен самодельной стенкой, как и половина пространства, предназначенного под кухоньку (в общежитии использовалась секционная система: маленькая, квадратов шесть комнатка и большая объединялись общей прихожкой в виде буквы «г» и совмещённым санузлом, который эта «г» как бы огибала; вторая часть «г» со входом в санузел по одной стороне, как правило и использовалась студентами в качестве кухни, ибо общей на этаже не предусматривалось).

Ладно, санузел из туалета и смешной кургузой ванночки (даже сесть проблематично, зато можно стоять и бельё постирать при необходимости) есть, в комнате всего три человека — а это главное.

Мама Кати (Оля наконец узнала, что зовут ту тётя Вера) уже вовсю хозяйничала в комнате, расписывая, как расположить мебель, что надо купить для предстоящего ремонта, и застолбив дочери самую удобную кровать — дальнюю от окна, чтоб не дуло. Оля пожала плечами и выбрала одну из оставшихся. Свободную розетку сразу же заняла сетевым фильтром на пять гнёзд, заслужив одобрительный взгляд тёти Веры. Пока распаковывала самое необходимое (зачем доставать всё, если впереди ремонт?), слушала планы соседкиной мамы, но на словах о линолеуме решительно повернулась.