– Ну, пей, Сашка! Посмотрим, какой ты есть гусар!

Мальчишка скривился, но послушно сделал глоток… а там и второй, и третий…

– До дна! До дна! До дна! – радостно скандировали гусары.

Осушив-таки сосуд, Сашка ухарски бросил его на пол.

– Ай да хват! – Бурцов с размаху хлопнул юношу по плечу и тут же бросил клич: – А ну-ка, господа, поддержим! Гусары мы или нет?

Хлынула по бокалам жженка, Давыдов же взобрался на табурет, встал, картинно вытянув руку:

Под восторженный рев гусар тут же и выпили. Потом подхватили на руки захмелевшего корнета, принялись качать, подбрасывая к самому потолку, пока непривычному к таковым возлияниям пареньку не стало худо. Тогда отпустили, усадили за стол, налили:

– А вот, друже Сашка, хрястни-ка!

Сашка хрястнул – куда деваться? – да, уронив голову на руки, тут же и захрапел. Остальные же продолжили пиршество, допили и шампанское, и жженку, и сладкую виленскую водку. Кстати, вот тут-то Дэн, к своему большому удивлению, вдруг обнаружил, что вовсе не является простым наблюдателем в теле поэта! Отнюдь! Оказывается, он мог влиять на всё.

Он вовсе не хотел напиваться… и пил все меньше, не допивал, пропускал тосты и, вообще, не очень-то и захмелел – конечно, с точки зрения гусара. Голова-то кружилась, а из души рвались наружу стихи:

– Э-эй, Денис! Ты в порядке?

Дэн распахнул глаза, с удивлением оглядывая полутемную комнату и круглый, с горящими свечами, стол… Господи Иисусе! Кто все эти люди, черт побери? Гусары где? Бурцов?

– Дэ-эн!

– Надо к шинкарю послать, за водкой. Я знаю в Звенигородке один знатный шинок. Слугу моего, Андрюшку, и пошлем…

– К кому послать? – Сидящие за столом удивленно переглянулись.

– Какого Андрюшку? – Ольга округлила глаза и вдруг покладисто покивала. – А, Денисик, понятно. Ты водки хочешь? В холодильнике есть, папина. Принести?

– Водки? – похлопав ресницами, Дэн, наконец, окончательно пришел в себя.

Глянул на всех… и улыбнулся:

– Ох, ребята! Что я вас сейчас расскажу! Не поверите.

– Почему ж не поверим? – ободряюще кивнула Леночка. Синие больше глазищи ее прямо горели от любопытства. – Ты, Дэн, рассказывай. А Оля пока водку принесет.

– Не-не-не, – запротестовала хозяйка салона. – Пока не принесу, Денис, молчи! Я сыр… Сыр вот только порежу… и огурец.

– Интересно, кто ей сказал, что я хочу водки, – покачал головою Денис.

– Так ты ж и просил! Только что! – хором подтвердили все.

– Я просил?

– Ты!

– Тогда выпьем… Или мы не гусары, а?

Следующий сеанс договорились провести через неделю – приезжали Ольгины родители, так что негде было. Ровно через неделю же, справив свои дела, предки «медиума» возвращались на дачу, и «спиритический салон» открывался вновь.

Денис едва дождался конца этой столь долго тянувшейся недели! Ему так хотелось поскорее увидеть Леночку, услышать ее голос, подержать за руку… утонуть в синих глазах! В конце каждого дня юноша мечтал, лежа на диване и устремив глаза в потолок. Кто знает, может, у них – у него и Лены – еще все и сладится, не зря ведь девушка так интересовалась им, расспрашивала. А как она слушала! Каким неподдельным восторгом горели ее глаза! Нет, определенно, что-то такое завязывалось в ее сердце… ну, так же не может быть, чтобы вообще ничего.

Лежал Дэн. Смотрел в потолок. Мечтал. Надеялся.