, ч. 1 ст. 412^>1 УПК РФ), так как в последнем случае дело рассматривается в первой инстанции на более высоком уровне судебной системы, что, конечно, также является дополнительной гарантией, но оставляет «наверху» меньше инстанций для пересмотра дела. Французская судебная система, предоставляющая возможность одной апелляции и одной кассации, в российской доктрине рассматривается как классическая. Она существовала в России после Судебной реформы 1864 г. и до Октябрьской революции 1917 г., но сегодня остается скорее теоретической моделью[46].

В-шестых, существенным критерием анализа судебной системы считается участие граждан в отправлении правосудия. Существует ряд моделей: от полного отрицания такого участия до учреждения судов, комплектуемых полностью из непрофессионалов (например, магистратские суды в Англии). Между этими крайними вариантами располагаются модели, в которых суд состоит как из профессиональных судей, так и из заседателей-непрофессионалов. Традиционно в качестве вариантов таких смешанных судов выделяют:

– суд присяжных, в котором профессионалы и непрофессионалы заседают раздельно и имеют различную компетенцию (англосаксонские страны, современная Россия и др.)[47];

– суд шеффенов, в котором профессионалы и непрофессионалы заседают совместно и имеют общую компетенцию (страны германского права, СССР);

– суд ассизов, в котором профессионалы и непрофессионалы имеют различную компетенцию при рассмотрении дела, но затем общую компетенцию при принятии решения, хотя здесь в отличие от суда присяжных и суда шеффенов они не вправе обсуждать друг с другом поставленные на голосование вопросы (ст. 356 и 357 УПК Франции).

Важно, что само понятие «непрофессионал» ныне не всегда следует понимать буквально. В отличие от уголовных и отчасти ординарных гражданских (для англосаксонских стран) дел, где речь действительно идет о рядовом обывателе, современное законодательство допускает также привлечение в качестве заседателей специалистов в отдельных сферах знаний (например, экономистов – в арбитражных судах[48], психологов – в судах по делам несовершеннолетних). Такие варианты состава суда не только содействуют участию граждан в отправлении правосудия, но и повышают компетентность состава суда[49].

Участие граждан в отправлении правосудия, будучи во Франции также не столь серьезным (только уголовные дела по делам о преступлениях, см. ч. 1 ст. 181 УПК Франции), в России последних десятилетий сведено почти на нет. Так, в 2016 г. из 963 930 рассмотренных судами уголовных дел лишь 242 дела (0,03 %) рассмотрено с участием присяжных заседателей. С участием арбитражных заседателей рассмотрено два дела из 1 571 316 арбитражных дел[50].

Напомним, что в СССР абсолютно все гражданские и уголовные дела по первой инстанции рассматривались с участием народных заседателей – шеффенов, выборных представителей предприятий и учреждений. Это замечательное достижение сейчас полностью забыто: принято решение о расширении компетенции суда присяжных[51], но о шеффенах уже не вспоминают. Это в значительной мере является результатом их дискредитации конца 80-х – начала 90-х гг. ХХ в., когда предполагалось массовое введение суда присяжных. Как отмечалось в принятой в 1991 г. Концепции судебной реформы в Российской Федерации, «что касается института народных заседателей, то он в достаточной мере продемонстрировал свою несостоятельность, чтобы возвращаться к его критике»[52].

В-седьмых, единоличность и коллегиальность при рассмотрении дел также рассматриваются как критерии анализа внутреннего устройства судебной системы. Здесь приняты следующие подходы: