Хрустальников и сам не знал, что он такое бормочет. Стукин проскользнул в кабинет, подскочил к сидевшей на диване Еликаниде Андреевне и сказал:

– Какая сейчас странная встреча в коридоре… Сестра моя здесь. Сестра моя, Матильда Николаевна. Она хочет с вами познакомиться. Позвольте мне ее вам представить.

Стукин окончательно все перепутал, назвав Матильду Николаевну сестрой.

А Матильда Николаевна между тем входила уже в кабинет. Сзади нее шествовал, ни жив ни мертв, Хрустальников.

– Еликанида Андреевна, позвольте вам представить невесту мосье Стукина, Матильду Николаевну, – проговорил он.

– То есть как – невесту? Сестру? – вопросительно вскинула на Хрустальникова Еликанида Андреевна глаза.

– Ну да… сестру… – проговорил Стукин.

– Как – сестру? Невесту… – отвечал Хрустальников.

Матильда Николаевна и Еликанида Андреевна, вместо того чтобы подать друг другу руки, грозно смерили друг друга взором.

Хрустальников, Стукин, Матильда Николаевна и Еликанида Андреевна сидели в кабинете ресторана «Аркадия». Хрустальников и Стукин были как на иголках. Стукин пристально смотрел в стену, рассматривая обои, Хрустальников ковырял вилкой сардины в жестяной коробке, помещавшейся на подносе. Матильда Николаевна, нахмурив брови, исподлобья косилась на Еликаниду Андреевну. Еликанида Андреевна держала в руке пустую рюмку и вертела ее. Длилось упорное молчание. За стеной кто-то играл на фортепиано и пел пьяным голосом «Стрелочка».

– Скажите же мне, пожалуйста, вы сестра мосье Стукина или невеста? – начала Еликанида Андреевна, обращаясь к Матильде Николаевне.

При этом вопросе Матильда Николаевна широко открыла глаза и хотела что-то сказать, но Хрустальников перебил ее.

– Невеста, невеста… – заговорил он. – Ведь ты… вы… Ведь очень хорошо знаете вашего брата, какой он чудак. Он все перепутывает… И наконец, тут он с радости… Увидал свою невесту Матильду Николаевну, обрадовался, ну и…

Матильда Николаевна сделала Хрустальникову жест и сказала:

– Молчите… Вы изолгались… Вы изолгались, как я не знаю кто… – Злоба душила ее. – И вы тоже хороши, милая моя… – обратилась она к Еликаниде Андреевне. – Сестра Стукина и спрашивает меня, сестра ли я ее брата!

– Я сестра? – удивилась Еликанида Андреевна.

Хрустальников усиленно мигал глазами Еликаниде Андреевне.

– Конечно же, сестра… – говорил он. – Сестра… но только двоюродная.

– Я двоюродная сестра? Двоюродная сестра мосье Стукина? Помилуйте, да я сегодня в первый раз его вижу! – отвечала Еликанида Андреевна. – Лавра Петровича я отлично знаю, а мосье Стукина…

У Хрустальникова и руки беспомощно опустились. Он попробовал оправдаться.

– Вот видите ли… – начал Хрустальников, но Матильда Николаевна перебила его и крикнула:

– Молчать! Теперь мне все ясно, я все поняла.

– Позвольте, Матильда Николаевна…

– Довольно. Ну-с, теперь давайте познакомимся по-настоящему… – обратилась она к Еликаниде Андреевне. – Я действительно Матильда Николаевна, но ни сестра, ни невеста этого клоуна Стукина.

– Как не невеста? Матильда Николаевна, голубушка, что вы! – вскинул на нее испуганные глаза Стукин. – Сами же вы согласились со мной венчаться, я вам сделал даже формальное предложение.

– Запретите этому уроду перебивать меня, – сказала Матильда Николаевна Хрустальникову, кивнув на Стукина.

– Матильда Николаевна, голубушка… – мог только выговорить Хрустальников.

– Молчите, старый плешивый пес, или я кину в вас вот этой бутылкой! – был ответ Матильды Николаевны. – Ну-с, сударыня… Так знайте же, что я ни сестра, ни невеста клоуна Стукина, а мать будущего ребенка этого развратного человека, который сидит перед вами и называется Лавром Петровичем Хрустальниковым.