Когда был отдан приказ «расходиться», Сальярийцы покинули оккупированный полигон через открытый портал, созданный Цербером. Наша группа проводила их задумчивыми взглядами. С одной стороны, гости были нам интересны. Большинство уже приняло Лай – в первую очередь те, кто занимался изучением ядов. Несколько парней на неё смотрели больше плотоядно, желая вкусить закрытые эмоции. Девушки же грозно, недоверчиво, и от них я как раз и ждал подлянок. Ведь в них читалась ревность. И не только к Лай. Снежка и Тамара своим появлением окончательно захватили внимание наших недоступных красавчиков – Пайсона и КовЭ́ра. И многих других, к слову. Да и я рядом с Правительницей Сальярии постоянно вьюсь, как плетистое растение. Конечно, все видели мои эмоции – их я скрывать не умел, так что уже вся Академия шушукалась, что я застолбил место рядом с венценосной особой.
А мне было плевать.

«Главное, чтобы отец не нагрянул в скором времени и не понял к кому я так отчаянно стремился прорваться на праздник "Нового круга"»

═╬ ╬═

Сальярийцы, как и обещали, пришли на ужин все вместе. Вымывшиеся, отдохнувшие, переодевшиеся и не в форме Академии, что было не по правилам. Сегодня Лай была в чёрном шерстяном платье в пол. На ней отсутствовали косметика и украшения, положенные Аристократкам, но она и так была прекрасна.
Единственные ювелирные изделия красовались на руках – это несколько необычных колец, что были схожими у всех Сальярийцев. А на поясе в изящной кожаной кобуре висел клинок-стукач. Шею укутывал мой подарок, что вручил перед отъездом. Цвет спелой вишни очень шёл моей Старосте, и я ликовал внутри.

«Не выбросила… сохранила… одела!»

Когда Лай проходила мимо столов, с разных сторон яркими огнями загорались глаза Покорительниц. Ну а если совсем честно – бывших любовниц, что затопили общий зал ревностью до самого потолка. Они явно быстрее всех провели следственную связь с шарфом. Ведь в АйнКраде, по традиции, Покорители своим любовницам, жёнам, Выбранным делают подарки с цветом рода. По "легенде" я был безродным и не имел определённого цвета на гербе, но своим любовницам дарил цветы тёмно-вишнёвого оттенка, столь схожего с моим цветом волос. Всегда розы, что быстро завянут, как и мои хотелки.

Сестра же, углядев на шее Старосты приметный элемент одежды, что чуть не стал пеплом в моих руках на площади Сальярии, хмыкнула и многозначительно посмотрела на меня, приподнимая брови.
— Успел-таки?! То-то ты пришёл с опозданием и донельзя довольный!

Я оторвался от стана Лай и шикнул на мелкую:
— Отвянь, Терр! Ты же не хочешь, чтобы я за тобой присматривал сутки напролёт?!

Сестра на мой выпад лишь прищурила недовольно глаза, но промолчала и тут же обернулась к подошедшим гостям.
— Шарфик просто прелесть, Лай!

— Благодарю! Девочки сказали, что чёрный рисунок на нём подходит под… этот шерстяной ужас! – обречённо проговорила Староста, отрывая уставший взгляд от Блондинки и Брюнетки, что, по всей видимости, снова её безнаказанно мучили.

— Так ты только поэтому его одела? – засмеялась сестра, как и я, понимая – Лай не видит связи. О чём и говорит её непонимающий взгляд.

«Чёрт! Нужно свой одеть!»

К нашему столу неожиданно подошёл Куратор и, положив руки на плечо Горелли, проговорил:
— Будь добр, уступи место старшим! Дай разделить трапезу со старым другом! – его слова вызвали в общем зале фурор и ступор.

Теперь уже на нас взирали все столы и преподавательский, что в коем-то веки собрался всем составом. Марко, глянув на Лай, что вновь запивала какую-то капсулу водой, получил одобрительный кивок и перебрался на нашу сторону, усевшись рядом с Террарией, потеснив задумчивого Сангра.