Ранним утром субботы я проснулась самой первой, вышла на кухню попить воды и заметила, как тихонько крадётся в ванную папа.

- А ты чего так рано и куда собрался? – застигла его врасплох в коридоре.

Отец застыл, словно его поймали на месте преступления:

- Тебе чего не спится? Помолчи, разбудишь всех, – лицо его внезапно стало злобным и раздражённым, - марш в комнату.

- Я завтрак готовить буду, - пробурчала в ответ и прошла назад на кухню.

Здесь самый лучший наблюдательный пост, видно кто и куда ходит по дому. Так что, занимаем оборону, и из кухни ни ногой.

Отец умылся, надел серый костюм с нежно-розовой рубашкой и синим в полоску галстуком, вообще-то, этот комплект был предназначен «на выход».

- Ты сегодня такой нарядный, - не удержалась я от колкости.

Папа смутился:

- Всё остальное в стирке, а мне на работу надо.

- Сегодня опять допоздна, как на прошлой неделе? А как же дача?

Отец зло глянул на меня:

- Не денется никуда эта дача, у нас проект горит и прекрати уже свой допрос. Немаленький, чтобы перед тобой отчитываться, - он уткнулся в кружку с чаем, шумно прихлёбывая кипяток.

- При чём тут допрос, просто Павел Петрович раньше вас так никогда не задерживал.

- То раньше, и хватит об этом. Подрастёшь, поймёшь, сколько иногда приходится отдавать времени и сил работе.

Он встал из-за стола, раздражённо пихнул чашку в раковину и ушёл.

Я быстро оделась и потихоньку выскользнула во двор, Юрка жил рядом, успеем нагнать отца, если Сорокин не спит.

Дом одноклассника, длинная восьмиподъездная пятиэтажка, стоял вдоль дороги, на въезде в наши дворы. Я махом взлетела на четвёртый этаж и забарабанила в дверь. Открыл мне отец Юрки, дядя Саша, удивлённо разглядывая поверх очков:

- Э-м-м…

- Ира, - подсказала я.

- Да, Ирочка, тебе Юра нужен?

- Да, позовите его, пожалуйста, - наверное, мой визит выглядит по-дурацки, но на расшаркивания нет времени.

- Обожди немного, - он прикрыл дверь и засеменил вглубь квартиры. Маленький, неприметный мужичок был полной противоположностью своего сына – весельчака и балагура. Низкого роста, щуплый, он работал сантехником в нашем районе. Что удивительно – не пил и профессию свою любил. Лучшего мастера было не сыскать.

Через минуты три выглянул лохматый со сна Юрка:

- Ну, что, Иванова, уже ушёл?

- Да. И если ты не поторопишься, мы его упустим, - зашипела я на него, чтобы не слышали домочадцы.

- Спокойно, сейчас всё будет, - и снова исчез за дверью.

Спустя минуты две Юрка уже вышел за дверь, на ходу натягивая свитер и надевая ветровку:

- Поторопись, Иванова, что застыла, - он поспешил к выходу из подъезда, я за ним.

До папиной работы было недалеко, опасаясь идти по дороге, мы прошмыгнули через дворы и уже вскоре были напротив бюро, где в этот час царила полнейшая тишина.

- Ну всё, упустили, - раздосадовано повернулась я к Юрке.

- Не расстраивайся раньше времени, Иванова, поверь, он сюда точно зайдёт, - Сорокин утвердительно задрал палец кверху.

- Мне бы твою уверенность, - уныло пробурчала я.

- Сама посмотри, - в голосе Юрки прозвучали торжествующие нотки.

Вскинув голову, увидела отца, спешащего к дверям бюро. Он почти не смотрел по сторонам, нервно поглядывая на часы. Мы заняли наблюдательный пост за небольшими деревцами и приготовились ждать. Минут через двадцать к дверям подошла Ксюша, в коротком платьице, которое прикрывал светлый плащ. Её волосы были собраны в пышный высокий хвост, что на каждом шагу подпрыгивал в такт походке. Воровато оглянувшись, она проскользнула за дверь.

- Ну, вот, - кивнул в её сторону Юрка, - факты, так сказать, налицо.