Я выглядела как всегда. Как до всего. Как будто вышла не из мясорубки, а из пены для Афродиты.

Глаза спокойные, широко открытые, губы свежие, а я думала, они высохли, сжались в узкие змейки, за которыми только колючая проволока терпения и затаенная злость.

Тело не похудело, не раздалось, не обвисло, не сморщилось.

Да, и тебе, отрядник, спасибо.

Мне это нужно? Конечно. Необходимо. Исключительно для битвы. Не знаю пока, какой.

Ночь я провела на широкой кровати, вытянувшись по одному краю, как на нарах. Не разрешала себе шевельнуться, чтобы тело не вспомнило слишком резко человеческую или, не дай бог, женскую жизнь.

Утром позвонила папе, сказала, что приеду: мне нужна его помощь, чтобы срочно продать эту квартиру и купить другую.

По поводу расходов объясню не по телефону.

Утром я ступила на территорию свободы, уверенная в одном.

Мои движения, поступки, мой вид, мое состояние отслеживаются не только казенными «надзорными органами». Есть куда более опасные наблюдатели. И мы теперь идем друг к другу навстречу. Не знаю точно, ищут ли они сейчас меня, но я точно их ищу.

Я найду.

Такой выбор: или они у меня в руках, или меня нет в этой жизни.

С формальностями своего прохода через все металлоискатели в общество не криминальных элементов, а законопослушных граждан я справилась без особого труда.

Помог опыт контакта с правоохранительной публикой: тут главное – дать сразу понять, что ты знаешь, как обломать их уверенность в своих особых правах на других людей.

Проще говоря: не допустить ни хамства, ни скотства. Свои права я изучила не только по тем книжкам, которых они не читали.

На следующем этапе разобралась с ситуацией на рынке недвижимости, посмотрела цены. Пока чисто теоретически.

Я ведь даже не знаю, какая сумма у меня в колодце.

Стараюсь не думать о том, что там уже нет ничего. Полтора года…

Да, самое смешное. Я ведь вернулась с зарплатой.

Мой возлюбленный строго следил, чтобы меня не обманывали, не обсчитывали, даже премию давали за старание, которого вообще-то не было. Но на какие-то дни хватит.

Я в какой-то момент облегчения даже пошутила. Купила красиво изданный томик Цвейга с хорошими иллюстрациями, вафельный шоколадный торт и отправила посылку своему отряднику.

Написала на книжке: «Помни обо мне, как я о тебе».

Уверена, он сохранит это на всю оставшуюся жизнь. Будет показывать следующим фавориткам.

Когда восстановила права, ездила по разным делам и маршрутам, кроме пути к своему домику.

Наконец, решилась, поехала туда, выбирая самые окольные дороги, петляя, путая следы. Все оказалось на месте.

Дождалась ночи, втащила в багажник и самыми нелогичными путями поехала домой. Холодные и мертвые ноутбуки просто протерла от сырости. Деньги из сейфа вынула, пересчитала.

Нормально, я даже не ожидала.

Четыреста пятьдесят тысяч долларов и триста тысяч рублей. На что-то хватит. Устроила какие-то самодельные тайники – подняв в нескольких местах паркетную доску, сейф выбросила на дальнюю помойку. Особенно не старалась.

Эта не та сумма, из-за которой меня убьют.

Это даже не взяли после убийства Анатолия. И вообще кража для меня будет просто очередной проблемой, но никак не драмой.

К своему милому, терпеливому папе я приехала однажды ночью без предупреждения по телефону.

Да, допускаю прослушку со всех сторон. Вот он изменился. Сгорбился, стал не просто худым, а почти прозрачным. Светлый, тающий человек с облаком серебра над высоким лбом. Сухие, плачущие глаза.

Папа любил Таню даже больше, чем меня.