Должен сказать, что я не физик, и поэтому физические проблемы мне мало известны, но когда я в прошлом году читал лекцию в Новосибирске, а потом повторял в Ленинграде, то ко мне подошли кибернетики и сказали: «А ведь кривая-то нам хорошо известна. Эта кривая горящего костра, развивающегося порохового заряда, вянущего листа».

Рассмотрим термодинамическую кривую, первичный режим. Скажем, в подожженном костре или в складе (тут вопрос только в абсолютных измерениях времени) сначала идет быстрое нарастание температуры. Затем, когда все охвачено уже огнем, температура соприкосновения с внешней средой то опадает, то опять вспыхивает – за счет дополнительного сгорания внутри. Затем она медленно опадает, медленно затухает. Все превращается в пепел и в виде пепла остывает до конца. То есть, исследуя историю этносов, мы подошли к очень известным термодинамическим законам, – законам взрыва, быстрого нагревания, который затем остывает – от соприкосновения со средой. Прекрасно.

Но я чувствую, что вы меня должны спросить (хотя вы не спрашиваете, но я сам себя за вас спрошу): если мы здесь, по абсциссе, отметим время (века, допустим, которых всего должно быть при нормальном прохождении процесса двенадцать-тринадцать веков плюс-минус полтораста лет), что мы отметим вот здесь по вертикальной оси, которая для нас совершенно не понятна? Что показывает ордината?

Она показывает количество событий, которые происходят в эпоху и уносят вместе с собой известное количество человеческих жизней, создавая на их месте известное количество зданий, дорог, машин, предметов искусства и так далее. То есть это совершенно закономерный процесс. То есть события, которые люди делают, чем-то мотивируются.

Так чем же могут мотивироваться те события, которые ведут к этому процессу? Это – вопрос вопросов. Очень много было сказано по этому поводу всякого рода загадок. Но я сейчас не собираюсь излагать историю вопроса, это заведет нас в сторону, а изложу просто ту концепцию, которую я положил в основу своей этнической истории.

Я сделал следующее наблюдение относительно того, что нужно обычным людям. Как писал Горький: «Нужны кусок хлеба, крыша над головой и женщина. Нормальному человеку ни-че-го сверх этого не надо». Это он написал в сочинениях «Мои университеты» и «Сторож». И действительно, кажется, правильно. А зачем что-то большее?

Если вы имеете, скажем, ежедневно три котлеты, – две съедаете, две с половиной даже, а полкотлеты оставляете для птичек, то зачем вам сорок восемь котлет? Их некуда девать.

Если вы имеете уютный домик с тремя-четырьмя комнатами, то зачем вам дворец на пятьдесят шесть комнат для одного человека? Скажем, ну, зала, кабинет, но зачем такую массу? А ведь строят!

Если вы имеете достаточное количество денег, чтобы удовлетворить все свои потребности – прокормить жену, детей, себя, выпить по праздникам или по вечерам, как вам вздумается, на все это денег хватает, – то зачем вам огромные вклады в банке? Что они вам дают? – Да ничего.

И действительно, нормальное течение жизни организма, как представителя вида Homo sapiens, не предполагает ничего другого, кроме этого.

И, однако, посмотрим на то, как вели себя хорошо известные исторические люди. Я имею в виду не великих людей, а тех, от которых остались биографии. Они не обязательно должны были занимать высокое положение, но биографии должны быть описаны четко и ясно.

Вот жил Александр Филиппович Македонский в Македонии в городе Пелла. И был он по должности царем. Должность эта оплачивалась не очень богато, поскольку Македония была страна небольшая. Но все-таки дворец у него был. Конь у него был самый лучший в государстве. Две собаки у него были прекрасные – Гелла и Алла. По одной их выпускали на медведя, и собака драла медведя – могучие собаки! Затем, друзей у него было много, и хорошие друзья, и даже приближенные царя назывались