Так и теперь постсоветская Россия ничем, по сути, не напомнит Россию дореволюционную. В этом смысле Россия кажется непредсказуемой.

Однако если встать на позицию прогнозиста, вооруженного теорией структурного гороскопа, то именно прогноз по России получается максимально точным и очевидным. Обыденному человеку представляется, что малоамплитудная жизнь какой-нибудь крошечной провинциальной страны из-за полного отсутствия событий кажется предсказуемой. На деле именно слабая энергетика лишает государство гарантий развития. Любой сильный сосед легко сломает ритм слабой страны, перетащит с одной синусоиды в другую, то на польский ритм насадит, то на турецкий, то в российскую сторону оттянет, то в общеевропейскую. Какая уж тут предсказуемость!

Россия же, вступая в мощнейший широкоамплитудный имперский путь, чхать хотела на весь мир и живет только в своем собственном ритме. Имперский ритм работает как часы, и сбить с этого ритма не может никто, причем не только на практике, но даже в теории. Как начали мы первую фазу в 1881 году, так ровно через 36 лет, год в год, день в день, сделали революцию 1917 года, организовали террористическую вторую фазу. Потом также через 36 лет, год в год, день в день, вновь сменили власть в 1953 году, вступив в номенклатурную третью фазу. Что касается событий марта 1989 года, тут многие сомневаются, имела ли место революция, на деле она, конечно, была. Именно весной года Змеи, когда КПСС утеряла власть над блоком Варшавского договора, СССР и русским народом в городе Москве.

Можно разобрать историю России год за годом – и ни одной случайности, никакой непредсказуемости. Так что Тютчев тут выступил скорее не в качестве ответчика, а в качестве человека, формулирующего вопрос: а есть ли такая умственная схема, которая найдет алгоритм российской жизни?

Уму, вооруженному структурным гороскопом, понять русскую историю совершенно незатруднительно.

Две противоположные тенденции, кажется, поселились в России навсегда. Одни бьют себя в грудь и кричат о великой миссии России, постоянно выискивая мнимые или истинные превосходства государства Российского над всякими пустячными державами. При этом они постоянно пытаются утвердить идею о вечности российского величия, договариваясь до того, что и Рима никакого не было, и Британии, в которой никогда не заходит солнце.

Другие же постоянно норовят как-то совсем уж принизить Россию – то скажут, что это «Зимбабве с ядерным оружием», то примутся доказывать что-то про валовой продукт на уровне Бельгии. При этом ничего не хотят слышать о геополитической грандиозности российской территории, о ресурсах топлива и руды, воздуха и воды, леса и земли, интеллектуальной и военной мощи.

Первые прогнозируют чуть ли не мировое господство: мол, без русского гения все с голоду передохнут. Вторые прорицают скорый развал, раздрай и раздел России между Китаем, Казахстаном и Эстонией.

Истина, как всегда, находится посредине, между крайними точками зрения. Россия, безусловно, величайшая держава, может быть, самая великая в мировой истории, и миссия ей, безусловно, выпала наиглавнейшая в истории человечества. Однако этот факт не дает нам права перечеркивать историю человечества и ставить всю мировую историю на колени перед одним-единственным, пусть таким замечательным, государством, как Россия.

Увы, почти на протяжении всей прошедшей истории человечества Россия простояла в глуши, на самой дальней обочине исторических процессов. Лишь в середине XVIII века стала выходить из тени, а в полный рост поднялась в середине XX века. Впрочем, главную свою миссию предначертано России исполнять еще лет через 40 – 50, так что речь идет не столько о настоящем, в котором роль России достаточно скромна, сколько о будущем, пусть и не столь далеком. Так что в смысле современной реальности правы, пожалуй, те, кому роль России кажется мизерной.