81 Точно так же, как живое тело в своей целостности является машиной, другие формы адаптации к физическим и химическим условиям обладают ценностью механизмов, делающих возможными различные формы трансформации. Поэтому все те средства, которые животное использует для самосохранения и продления своего существования – помимо непосредственного питания своего тела – могут рассматриваться в качестве машин, использующих естественный градиент для осуществления работы. Когда бобр валит деревья и перегораживает реку, он производит работу, обусловленную его дифференциацией. Эта дифференциация – продукт того, что можно было бы назвать «природной культурой», которая функционирует в качестве трансформатора энергии, в качестве машины. Аналогичным образом, и человеческая культура, как естественный продукт дифференциации, является машиной; прежде всего, технической машиной, утилизирующей природные условия для трансформации физической и химической энергии, но, помимо этого, и психической машиной, утилизующей психические условия для трансформации либидо.

82 Так же как человеку удалось изобрести турбину и посредством направления на нее потока воды трансформировать кинетическую энергию последней в электричество, которое может применяться различным образом, точно так же ему удалось, с помощью психического механизма, преобразовать и природные инстинкты, которые, в противном случае, последовали бы своему градиенту без осуществления работы и перешли бы в другие динамические формы, соответствующие инстинктивному существованию.

83 Трансформация энергии инстинкта достигается при помощи ее канализации в аналог объекта инстинкта. Так же как электростанция имитирует водопад и тем самым овладевает его энергией, так и психический механизм имитирует инстинкт и тем самым получает возможность приложить его энергию к особым целям. Хорошим примером сказанного является весенняя церемония, совершаемая австралийским племенем вачанди^>52. Сначала вырывается яма в земле, а потом ей придается такая форма и она так огораживается со всех сторон кустарником, что напоминает женский половой орган. Затем вокруг этой ямы пляшут всю ночь, причем держат копья перед собой таким образом, что они напоминают мужской орган в состоянии эрекции. Во время этой круговой пляски вачанди тычут свои копья в яму с криками: «Pulli nira, pulli nira, wataka!» (не пронзай, не пронзай же женский половой орган!). Во время этой церемонии никому из ее участников не разрешается смотреть на женщин.

84 С помощью описанной выше дыры вачанди воссоздают женский половой орган, объект природного инстинкта. При помощи повторяющихся выкриков и экстатической пляски они внушают себе, что дыра – это действительно вульва, а чтобы эта иллюзия не была разрушена реальным объектом инстинкта, никто из участников церемонии не имеет права смотреть на женщину. Нет сомнения, что в данном случае мы имеем дело с канализацией энергии и ее переносом на аналог первоначального объекта посредством танца (который фактически является брачным танцем, как у птиц и других животных) и имитации полового акта^>53.

85 Этот танец имеет особое значение в качестве церемонии оплодотворения земли и поэтому совершается весной. Он играет роль магического акта, целью которого является перенос либидо в землю, благодаря чему земля приобретает особую психическую ценность и становится объектом ожидания. Психика в этом случае напряженно занята землей, и та, в свою очередь, воздействует на нее, так что налицо возможность и даже вероятность того, что человек уделит ей свое внимание, что является необходимым психологическим условием для ее возделывания. Действительно, земледелие возникло, хотя это и не следует понимать в абсолютном смысле, из образования сексуальных аналогий. «Свадебная постель в поле» – пример канализационной церемонии подобного рода: весенней ночью крестьянин берет с собой в поле жену и там вступает с нею в половую связь, для того чтобы сделать землю плодородной. Таким путем устанавливается очень тесная аналогия, действующая подобно каналу, подводящему воду из реки к электростанции. Энергия инстинкта оказывается тесно связанной с полем, вследствие чего возделывание последнего приобретает значение полового акта. Такая ассоциация обеспечивает постоянный приток интереса к полю, что, соответственно, развивает притяжение к нему у пахаря. Он, таким образом, вынужден заниматься полем так, чтобы это способствовало его плодородию.