Вид я имела самый что ни на есть шикарный: рваные на коленях джинсы, очень модные в прошлом сезоне, черная майка с черепом, темно-каштановые волосы, хоть и коротковатые, но тем не менее уложенные шикарными локонами, яркий макияж и всегда модные конверсы. Ах да, грудь достойного размера и рост сто восемьдесят три сантиметра. В одной руке половое ведро, в другой – швабра.

Ввалилась в зал. У бара та же картина, хотя участницы, мне кажется, уже сменились. Вот это да! Как он их приманивает? Музыка орет, стробоскопы кружат и мигают, без конца превращая мир в калейдоскоп картинок.

Сунув швабру в руки увязавшейся за мной Тане, хорошенько размахнувшись, со всей дури окатила эту сладкую компашку водой. Крики, визг, вой! Парень вытаращил на меня черные глаза и заорал, отфыркиваясь словно большая собака:

– Ты что, больная?! Идиотка!

А я не торопясь протягиваю руку и забираю швабру у замершей в ужасе подруги, перекидываю ее из одной ладони в другую и, покачав головой, кричу в ответ:

– Э нет, парень, это ты больной! А сейчас будешь очень-очень больной!

Вот это глазищи! Я, конечно, слышала, что у страха глаза велики, но чтобы так?! Поняв, что я явно не в себе, парень стартанул прямо с места и, перемахнув ближайший столик, помчался вон из зала. Наверное, если бы во мне была только пара коктейлей, на этом бы все и закончилось, но там оказались еще и два бокала пива, выпитые чуть ранее в баре, потому, перехватив швабру поудобнее, я бросилась за ним.

– А ну стой, тварь! Я тебе сейчас все расскажу и покажу, как бедных девушек соблазнять за просто так! Стой, говорю!

– Отстань, дура! Я тебя даже не знаю!

Парень петлял по коридорам клуба, то и дело сталкиваясь то с другими посетителями, то с местным персоналом. В итоге мы забрались в какой-то дальний коридор, в конце которого была одна-единственная дверь. Кожаный подергал ее и, поняв, что та не открывается, резко развернулся ко мне лицом, прижавшись к полотну спиной.

– Слышь, дура, ну чего тебе надо, а?

Не успела я и глазом моргнуть, как его поведение резко изменилось. Поза приобрела какую-то кошачью грацию, глаза томно взирали на меня из-под налипших на лицо мокрых волос.

– А может, детка хочет чего-то еще? М? Иди ко мне, кошечка, м-м-м…

Честно говоря, в первую секунду я даже опешила. Наверное, сейчас мои глаза были не меньше, чем когда я его водой окатила. Просто подобного я уж точно не ожидала, а потому сначала издала какое-то подобие писка, потом всхлипнула и, наконец не выдержав, дико загоготала.

– Ты бракованная, что ли? – полным удивления голосом произнесла будущая жертва избиения шваброй.

Я тут же перестала смеяться и, сделав самое жуткое выражение лица, на которое была способна, снова перекинула швабру из руки в руку.

– Это ты сейчас будешь бракованный, малыш-ш-ш!

– Твою мать! – выкрикнул кожаный и, снова развернувшись к двери, ухватился за ручку. Под его ладонью появилась и тут же исчезла синяя вспышка, он резко нажал на ручку и потянул дверь на себя. Я поняла, что сейчас моя жертва может ускользнуть, и кинулась за ней, выставив вперед свое оружие, не давая парню захлопнуть дверь. Используя древко как рычаг, отжала тяжеленную как магнитом притягивающуюся преграду и ввалилась в темное помещение.

Это оказался длинный, неосвещенный коридор, стены которого были стилизованы под замковый камень. В самом конце я увидела мою поспешно удаляющуюся жертву. Тот бежал вперед, подсвечивая себе путь то ли синим фонариком, то ли телефоном, и при этом орал:

– Бальтазар! Бальтаза-а-ар!